Серебряная река - Бен Ричардс

– Эй! Ты что – не узнаешь меня?

Ник Джордан, зажатый толпой людей, пытающихся втиснуться в дверь, почувствовал раздражение, услышав оклик откуда-то изнутри здания. Это было не самое подходящее время для возобновления старых знакомств. Позади находилась Кейтлин, и ей бы это очень не понравилось. Его вытянутая назад и сжатая между телами рука все еще удерживала ее ладонь, как будто Ник пытался не дать ей упасть в пропасть.

– По два человека! – выкрикнул другой голос. – Что с вами со всеми случилось? Потерпите, все попадут внутрь. ПЕРЕКРАТИТЕ ДАВКУ, ИЛИ Я ЗАКРОЮ ДВЕРЬ!

Глядя поверх голов, Ник вдруг заметил, что один из охранников смотрит прямо на него. К его удивлению, на лице охранника появилась широкая дружеская улыбка, и тот протянул руку, приглашая Ника пройти вперед.

– Идите сюда. Вы – в списке приглашенных. Просто проходите.

С чего бы этот охранник так его встречал? Ник хотел обернуться и проверить, не относилось ли приветствие к кому-либо позади него, но не смог это сделать из-за давки. Он боялся, что если отпустит руку Кейтлин, то она повернется и двинется в обратную сторону. Сжав ее запястье, он стал протискиваться вперед.

– Давай, Кейтлин, мы уже на месте.

– Зря радуетесь, – скривился некто, пробивавшийся в противоположном направлении, – там довольно мерзко.

Ник наконец сумел пройти в дверь и втащить за собой Кейтлин. Охранник явно его с кем-то спутал, но Ник не стал возражать.

– Пойдем наверх, – сказал он Кейтлин, которая поправляла одежду и прическу, гневно посматривая вокруг, как будто ее похитили из привычной обстановки и она с пренебрежением оценивала тех, кто посмел это сделать.

На вечеринку их пригласил Карл, товарищ Ника. Он был юристом и подвизался в музыкальной индустрии, а прием устраивала группа художников-графиков, делавших обложки для альбомов, выпускаемых фирмой, в которой он в данное время работал. Кейтлин недолюбливала Карла и не очень охотно пошла на вечеринку.

Проходя мимо охранника, который их впустил. Ник кивком выразил ему благодарность, надеясь, что тот не заметит своей ошибки.

– Я так и понял, старик, что ты не узнал меня. Ну посмотри, Ник, неужели не узнаешь?

Ник поднял глаза. Это был крупный широкоплечий чернокожий мужчина. Ник совершенно не помнил его. Но тот откуда-то знал его имя. Он явно произнес «Ник».

– Лицо мне знакомо, – соврал Ник в нерешительности, – но имя я никак не могу вспомнить.

Охранник рассмеялся. Это был забавный смех, напоминавший фырканье. Добродушный и веселый. Ник почти вспомнил этот смех.

– Вот так – учишься с кем-нибудь в школе в одном классе, спасаешь его, чтобы ему не намяли бока – и ведь следовало бы намять, – а он тебя и не узнает. Но я-то тебя помню… – Охранник подошел поближе. Он носил очки без оправы, а на подбородке курчавилась небольшая бородка. В увеличенных линзами глазах читалась улыбка, но с некоторой долей насмешки. – Да, Ник Джордан, я тебя знаю. Ты был «дели». Думаю, ты не забыл. ЭЙ, ДЕЛИ! БЕГИ, ЕСЛИ ЖИЗНЬ ДОРОГА!

Он снова засмеялся, и на этот раз Ник связал с гортанным смехом имя.

– Джордж? Джордж Ламиди? Очки – вот почему я тебя не узнал!

– Очки я носил всегда.

– Правда? Не помню. Это моя девушка, Кейтлин. Кейтлин, познакомься, это Джордж, мы с ним из одной школы. Ходили в один класс, ну и все такое прочее. Странно! Чем ты здесь занимаешься?

– Я здесь работаю. Приятно познакомиться, Кейтлин. Слушай, Ник, поднимайтесь на крышу. Может быть, туда все еще не пускают, потому что там нормальный бар, так скажи, что ты от Джорджа. Я сам приду минут через двадцать, когда мы справимся с этой толпой. До чего глупый народ!

– Да, конечно. Увидимся наверху. Пойдем, Кейтлин… До встречи, Джордж!

Они стали подниматься по лестнице пустого офисного здания со стенами из голого кирпича, вдоль которых тянулись щербатые поручни. Бетонные ступени были какого-то черного цвета с вкраплениями тонких золотистых нитей, как будто их разбрызгал из тюбика ребенок. На каждой лестничной площадке виднелись указатели с нарисованным маркерным карандашом стрелками, указывающими вверх. Ник и Кейтлин продолжали подъем, иногда обращая на себя внимание сидевших на корточках и куривших людей. Большое пространство на первой лестничной площадке было полуосвещено фиолетовым неоновым светом, в воздухе стоял густой запах табачного дыма и амилнитрита [1], а в углу из ящика вытаскивали банки пива, с которых капала вода, потому что лед в ящике давно растаял. На танцевальной площадке двигались силуэты тел.

Они миновали другие площадки, помещения и новые клочки бумаги с красными стрелками, указывающими вверх. Повиснув тощей рукой на перилах, какая-то девушка с каменным лицом позировала фотографу. Здесь были промоутеры, журналисты, дизайнеры, музыканты, художники и режиссеры. Были и люди, связанные с рекламой, торговлей и маркетингом, противостояние Востока и Запада, крупные знатоки бухгалтерии, ведущие себя, как трупные мухи, и единственный туалет, который, возможно, служил особым целям, если учесть, что заходили в него, как правило, по двое.

Ник оставил Кейтлин в нисколько не продвигавшейся очереди в туалет, а сам отправился на поиски пива. Такая вечеринка явно не для нее: она была не из этого мира и не стремилась в него. Он требовал больше конформизма, чем Кейтлин готова была допустить. Она была слишком требовательна, совершенно не желала скрывать свою нетерпимость и не собиралась идти на уступки обществу.

Ник вошел в комнату, в которой танцевали. У дальней стены выстроилась небольшая очередь за пивом. Ник нащупал в кармане скомканную купюру, но вспомнил, что пиво было бесплатным. У него возникло внезапное желание вернуться, забрать Кейтлин и уйти отсюда, но он знал, что нужно выдержать. Был теплый вечер, пятница, как раз когда нужно быть в какой-нибудь компании, среди людей. По крайней мере, нужно найти Карла. Он взял банки с пивом и почувствовал ладонями их противное тепло.