Топор войны - Вячеслав Жуков Страница 34

Павел дотянул из банки пиво и, сжав ее своей лапищей, превратил в комок металла.

– Фильм интересный. Со Стивеном Сигалом. Досмотреть хотелось. Нельзя разговор отложить на потом?

– Нельзя, – в категоричной форме ответил Ракитин, покосившись на дверь.

– Я слушаю тебя внимательно, – с неохотой отозвался сын, принимая на диване позу падишаха.

– Послезавтра Комкова наверняка выпустят. Я сегодня разговаривал с Рябцевым…

– Ментом? – спросил Павел.

Ракитин ответил несколько раздраженно:

– Начальником уголовного розыска. Они не сумели расколоть Комкова. И улик у этих против него нет, чтоб надолго засадить.

Павел промолчал. Сейчас такое известие меньше всего волновало его. И в семейном скандале по поводу сестры и этого Комкова он занимал нейтралитет, полагая, что Алена сама вправе решать, с кем ей спать. Хотя после встречи с Комковым на кладбище он с удовольствием открутил бы башку тому заезжему авторитету. Это он там, в Москве, блатной, а тут – никто. И видя, как скис отец при мысли, что через день его обидчик будет разгуливать по городу, сказал:

– Я тебе говорил: грохнуть его…

Ракитин опять покосился на дверь и зашипел:

– Тихо ты! Я же тебе говорил: нельзя там было. Да и узнать я хотел, один он тут объявился или нет.

– Узнал? – лениво, с каким-то безразличным спокойствием спросил сын.

– У Алены узнал. Сказала: один он здесь. Понимаешь, к чему я?

Сын вытаращил на Ракитина свои крупные глазищи.

– Павел, я к тому, что теперь надо бы Комкова… – Ракитин не стал договаривать. На всякий случай. Вдруг жена под дверью стоит, подслушивает. Или Алена. На этот раз Павел понял его, утвердительно кивнул головой и, ехидно оскалившись, сказал:

– А ведь ты боишься его? Согласись?

Ракитин признался:

– Боюсь. Его – боюсь. Боюсь с детства. Думал, с годами страх пройдет. А он въелся в печенку. Да ты не представляешь, какой это человек. Он убьет, не раздумывая.

Павел хмыкнул:

– Ну, это еще не показатель его способностей. Не он один такой. Хочешь, я его грохну? Прямо у ментовки. Он не успеет и двух шагов отойти.

– Что ты, – испугался Ракитин за сына. – Зачем же это надо делать тебе? Разве среди твоих знакомых нет желающих хорошенько заработать?

Павел призадумался, мысленно перебирая своих дружков.

– Ну отчего же…

– Вот и я к тому. Ты найди такого человека. Слышишь, Павел? А я заплачу. И заплачу хорошие деньги.

Теперь сына больше интересовала коммерческая сторона предстоящего дела. И он живо спросил:

– Сколько ты кинешь тому, кто его грохнет?

– Пятнадцать тысяч баксов, – ответил Ракитин, но тут же поправился. – Нет, даже двадцать.

– Ого… – Павел от услышанного пришел в восторг. Такие деньги. Но почему они должны достаться кому-то? Тем более что пистолет у него есть и стреляет он неплохо. Надо только взять себе помощника.

Он стал поочередно перебирать в голове своих друзей. Все они достойные ребята, а за приличные деньги этого урода Комкова разорвут голыми руками. Но лучше, если деньги останутся у него. Скажет папашке, что подобрал человека. С собой он возьмет Юрку Козырева. Стреляет он хреново, но водитель классный. И машина у него есть – старенькая «копеечка». Нигде не зарегистрированная. Потом ее можно будет отогнать в лес и сжечь. На те деньги, что Павел даст ему (а это не более трех тысяч) Козырь купит себе другую «тачку». Например, почти новую «шестерку».

– Ладно, – успокоил Павел отца. – Есть у меня на примете такой парень. Называть тебе его не буду. Уж извини, мало ли что. Но за двадцать штук «зеленых» он легко «сделает» этого козла. Завтра я ему позвоню. А ты готовь задаток – десять штук.

На другой день Павел позвонил Козырю и велел срочно приехать. Когда Козырь прикатил к нему, он объяснил, что надо сделать, и пообещал три с половиной штуки долларов – как раз на новую «шестерку».

– Готовь машину. За руль сядешь. Стрелять буду я, – сказал он Козырю, а потом зашел в другую комнату, где был отец.

– Парень согласен? – озабоченно поинтересовался Алексей Викторович.

Павел кивнул.

– Давай десять штук. Задаток требует. – Получив от отца деньги, вышел, в коридоре отсчитал две тысячи для Козыря. Остальные засунул поглубже в свой карман.

Вместо ожидаемых пятнадцати суток Николая продержали только трое. Когда он у дежурного ИВС получал свои вещи, отобранные при задержании, случайно услышал, как майор Рябцев сказал капитану Василенко:

– Глаз с него не спускайте ни днем, ни ночью. Надо взять его в момент совершения преступления.

Потом капитан ушел, а майор Рябцев остался наблюдать за сборами Комкова. И никак не отреагировал на его ехидную улыбку. Стоял с каменным лицом, заложив руки за спину, и молча думал о своих ментовских делах.

«Ну что ж, давайте, следите. Посмотрим еще, кто кого обставит», – подумал с азартом Николай. Он не удивился, когда, выйдя из здания милиции, увидел бежевую «копейку» без номеров, которая поползла позади него метрах в пятнадцати. Сначала шел, стараясь не обращать на машину внимания, но потом надоело.

– Ладно, мусора, сейчас поглядим.

Для начала Николай ускорил шаг. Намереваясь перейти на другую сторону улицы, направился к перекрестку. Здесь машин было больше. Легче поймать такси и попросить водителя покружить по городу. Пусть менты поносятся за ним на своей развалюхе.

До перекрестка оставалось всего ничего, когда неожиданно мотор «жигуленка» взревел, и машина стала резво набирать скорость.

«Ничего себе», – удивился Николай, подойдя к проезжей части.

Но тут неожиданно из-за его спины вынырнул довольно шустрый старичок с авоськой в руке. В другой руке у него был сложенный зонтик, на который он опирался как на трость.

Николай даже не понял, откуда он тут взялся.

Бежевая «копейка» поравнялась с перекрестком, и из раскрытого окна высунулась рука с пистолетом. Но получилось так, что шустрый старичок оказался теперь впереди Николая.

Предотвратить его смерть уже было нельзя. Перекрываемый ревом машин, выстрел прозвучал как негромкий хлопок. Пуля вошла в лоб старику. По инерции он еще успел сделать шаг вперед. И вдруг у него словно подвернулись ноги. Авоська и трость-зонт разлетелись в разные стороны, а бедняга растянулся на асфальте, уткнувшись лицом вниз.

Кажется, никто из проезжавших мимо водителей ничего не понял, а бежевая первая модель «Жигулей» стремительно умчалась по улице.

Николай понял, для кого предназначалась эта пуля.

Он быстро повернул обратно к тротуару и ускорил шаг. Сейчас надо было как можно дальше оказаться от этого трагического места. А то еще и в этом нелепом преступлении обвинят его.