Топор войны - Вячеслав Жуков Страница 33

– Напрасно вы так, гражданин Комков, – обиделся майор, только сейчас сознавая свою ошибку. Поторопились они. Надо было для начала установить за Комковым слежку. А так получилась промашка. И убивать эту девчонку он, кажется, не собирался. Но сейчас Рябцев даже пожалел об этом.

– Может, вы все-таки отпустите меня? – опять попросила Алена.

– Подождите. Сейчас приедет ваш батюшка и заберет вас. Присядьте пока.

Алена охнула, лишний раз убеждаясь в подлости ментовского начальника. Неужели он забыл, пролистав паспорт, что она совершеннолетняя. А тогда какой смысл передавать ее на руки отцу.

Садиться Алена не стала. И шевелиться-то лишний раз было опасно. Она замерла у стены, на всякий случай скрестив ноги.

Разъяренный отец буквально влетел в дверь, чуть не сбив с ног старшего лейтенанта Расщупкина. Набросился на Николая.

– Ты! Ублюдок! Убил Вику и теперь трахаешь мою дочь. Через нее решил подобраться ко мне!

Драки не получилось. Опера не дали. А Ракитин требовал посадить Николая, не обращая внимания на доводы дочери по поводу ее совершеннолетия.

– Лучше помолчи. Не встревай. С тобой я дома разберусь. Потаскуха! Тебе что, других хахалей мало?

А хитрый майор Рябцев, пользуясь ситуацией, осторожно заметил:

– Вот вы требуете Комкова посадить… – шепнул он на ухо взбешенному Ракитину. – Но как же мы его посадим? На основании какого заявления?

– Да я вам какое хочешь заявление напишу. Хотите, напишу, что он грозился убить меня?

Николай брезгливо взглянул на бизнесмена. Но Ракитин хладнокровно перенес его взгляд, сел к столу, выхватил из кармана ручку.

Капитан Захаров услужливо подал ему лист бумаги. А майор Рябцев, уставившись на Комкова, съехидничал по этому поводу:

– Ну что скажешь, Комков? Компру на тебя мы соберем, будь спокоен. Так что поедешь с нами.

Николай ничего не ответил.

Когда заявление было написано, майор Рябцев прочитал его и убрал в папку. Ракитин кивнул на дочь.

– Вы позволите мне забрать ее?

– Да, конечно. Забирайте. Но завтра к десяти утра жду ее у себя в отделе. Я хочу получить от нее откровенный ответ, в какой связи она состоит с гражданином Комковым? Вы меня понимаете? – спросил майор у Ракитина.

– Да, да. Понимаю.

– Ну и прекрасно. Вы человек с положением. Дома побеседуйте с дочкой, – сказал майор Рябцев и вдруг понизил голос едва ли не до шепота: – Но было бы неплохо, если б у нас появилось основание продержать Комкова не трое суток, а намного больше. Понимаете? От ответа вашей дочери завтра будет многое зависеть.

– Да, – поспешил ответить бизнесмен, во всем полагаясь на майора Рябцева.

Алена взглянула на Николая.

– Алена, – Николай хотел встать, но ему не позволили, навалившись на плечи, придавили к стулу. – Алена, мне очень жаль, что так вышло.

Ракитин схватил дочь за руку.

– Пошли отсюда.

Когда Расщупкин закрыл за ними дверь, майор Рябцев взял стул и подвинул его к Николаю.

– Ну, Комков?..

– Чего ты хочешь услышать от меня, майор? – спросил Николай.

– Чистосердечное признание, – ответил майор, хотя не очень рассчитывал, что легко удастся расколоть его. Самое неприятное во всей этой ситуации то, что не найдено орудие преступлений – топор. И потому Комков ведет себя так спокойно.

– Ну так знай, начальник оперов. Я не тот, кого ты ищешь. Понял? И никого еще здесь не убил.

Рябцев взял со стола свою папку, раскрыл ее и достал заявление бизнесмена Ракитина, написанное им на другой день после убийства любовницы.

– Вот, например, небезызвестный вам господин Ракитин обвиняет вас в убийстве своей любовницы. Подозревает, стало быть, – показал он заявление. Но Комков чуть не рассмеялся.

– Гражданин начальник, зачем мне ее убивать?

– Месть! Чтобы таким образом отомстить Ракитину. Вы следили за бизнесменом. Узнали, что у него есть любовница, и решили ее убить. Дело происходило на остановке. Водитель автобуса Максименко увидел вас и попытался вступиться за девушку. Тогда вы убили и его. Ну что скажете?

Николай молчал. Понимал, что это подстава. Но не понимал одного, почему выбор оперов пал на него? Неужели только из-за заявления Ракитина? Водителя приплели сюда. Доказывай теперь, что к его смерти он не имеет никакого отношения. Но и они не нашли самого главного – топора. А без него все их обвинения ничего не значат. Пустые слова. И насчет свидетелей майор загнул. Нету у него свидетелей. И не будет.

Увидев ядовитую улыбку на лице Комкова, майор продолжил свои обвинения:

– Водитель восьмого маршрута Максименко видел вас в ночь убийства капитана Кононова. Вы только приехали в наш город. А вечером пошли прогуляться…

Николай напряг память и не стал отрицать.

– Да, действительно. У меня что-то разболелась голова, и вечером я решил прогуляться. А разве это преступление? А к вашему капитану Кононову я вообще не имею никакого отношения.

– Ну конечно. Но вы не отрицаете, что вечером выходили из дома? Был сильный дождь. Вы шли по дороге насквозь промокший. Максименко ехал на автобусе и подвез вас. Так?

«Ах, мать его! Тот водила автобуса. Он накатал на меня маляву ментам», – подумал Николай. Потом сказал:

– Гражданин начальник, я вижу, вы изо всех сил пытаетесь повесить на меня убийства… И хотите, чтобы я сознался?

Рябцев удовлетворенно кивнул головой, сразу просветлев лицом. Правильно его понял этот Комков.

– Не дождетесь! Вы перевернули все в этой квартире, но не нашли самой главной улики… топора. Я понимаю: вы посадите меня в камеру, суток на пятнадцать. Будете «прессовать». Но убийства я на себя не потяну. Ни за что. Да и без топора все ваши обвинения не стоят и ломаного гроша. Вот так, майор.

Рябцев тяжело поднялся со стула.

– Ладно, Комков. Посмотрим, – сказал он и велел увезти подозреваемого в отдел.