Закон негодяев - Чингиз Абдуллаев Страница 31

Закончив доклад, он достал из кармана адрес Манафова ипротянул его Кязимову.

— На восьмом километре живет, — кивнул Кязимов, — нужнобудет поручить райотделу взять под контроль эту квартиру. Думаешь, Манафовможет появиться в городе?

— Не знаю, — честно признался Джафаров, — но не исключено.

— В любом случае, нужно все проверить. Возьмешь людей,поедешь по этому адресу, — приказал Кязимов — Прямо сейчас? — уточнил Джафаров.

— Нет, не сегодня. Это не так спешно. Сегодня ты будешьпринимать со мной господина… как его фамилия… куда-то положил бумажку с егоименем, — начал искать Кязимов, — вот нашел, — наконец сообщил он, — …господинЛаутон.

Региональный инспектор «Интерпола». Они будут вдвоем, у негоесть свой переводчик, говорящий по-русски. Ты же, по-моему, учился по-русски вуниверситете?

— Можно подумать, вы плохо знаете русский, — не выдержалДжафаров, — могли бы сами поговорить с этим Лаутоном.

— Меня вообще здесь не будет. Я выезжаю в район, — строгозаметил Кязимов, — а сидеть я буду в твоем кабинете. Примешь их прямо здесь,скажешь: ты мой заместитель. Девочкам в буфете я поручил все приготовить. Онипринесут шоколад, конфеты, чай, фрукты.

— А почему действительно не поручить дело вашемузаместителю? — снова не удержался Джафаров, — пусть принимает их вместо вас. Ифигура вполне подходящая.

Кязимов оглушительно захохотал. У его заместителя Ахмедовавид был действительно не самый цветущий. Ахмедов болел язвой и имел нездоровый,земляной цвет лица.

— Его нельзя подпускать к иностранцам на пушечный выстрел, —закончив смеяться, заявил Кязимов, — ты его разве не знаешь? Он начнетрассказывать о наших ценностях, доказывать наше преимущество перед Западныммиром, постарается дать понять гостям, что вообще их образ жизни и цивилизацияобречены на вымирание.

— Да, — улыбнулся Джафаров, — это правда. Он невероятныйконсерватор. И мне иногда кажется, прямо какой-то фанатик. Странно: в нашевремя и такие отсталые взгляды.

— Вот, вот. Отсталые взгляды. У нас внизу стоят охранники савтоматами в руках, неизвестно, от кого нас охраняют. А от таких, как Ахмедов,автомат не спасет. Это опасность для Азербайджана похуже, чем очереднойпереворот. Они всерьез считают, что можно отбросить республику в средневековье,снова одеть на наших женщин паранджу.

— Неужели даже так? — не поверил Джафаров. — Все-таки канундвадцать первого века. У нас совсем другие условия жизни, другие взгляды.

— Это только тебе так кажется, — вздохнул Кязимов, — насамом деле эта опасность всегда существует В общем, будешь сидеть ты, и никакихвозражений.

Много не рассказывай, там дураков не держат. Дай тольконеобходимую информацию.

Про Бейлаган можешь рассказать. Кстати, добавь обязательно,что контрабандистов убили с иранской стороны. В Европе не правильно считаютИран источником всех напастей. Они ведь многие даже не знают, как активноборется Иран со всякого рода контрабандистами, какие строгие законы в этойстране, какой серьезный заслон проникновению наркотиков в Европу через Иран онидержат. Об этом тоже нужно думать и помнить.

— А паранджа? — спросил, улыбаясь, Джафаров.

— У каждого народа свои традиции. Своя культура, — поднялпалец Кязимов, — не нам их поучать.

Ровно в три часа дня гости приехали в прокуратуруреспублики. Успевший переодеться Мирза Джафаров встречал их внизу, почти усамого входа. После взаимных приветствий они поднялись наверх, в кабинетКязимова, где уже все было приготовлено для встречи. Мирза сел за длиннымстолом, напротив обоих иностранцев, словно приготовившись вести длительныепротокольные переговоры.

Но гости повели себя иначе. Они очень живо расспрашивали оработе следователей по особо важным делам, интересовались статистикойправонарушений.

Принимавший их вчера Велиев сказал много добрых слов, ноничего конкретного им не рассказал. Теперь они с удовольствием слушалиДжафарова, хорошо знающего работу следователя.

— А наркомания? — спросил примерно через полчаса посленачала беседы мистер Лаутон. Дьюла все добросовестно переводил, — у вас ведьстараются бороться с этим явлением?

— Стараются, — вздохнул Джафаров, иностранцы ему нравились.Они были профессионалами — это было ясно по их вопросам, но, вместе с тем, онибыли какие-то чистенькие, уютные, словно пришедшие из другого мира. Следователив их прокуратуре, подумал Мирза, давно перестали улыбаться. Они были простозавалены разного рода делами, большая часть из которых так и оставаласьнераскрытой.

— Вы были на юге республики, — старательно выговаривал словаДьюла, переводя своего шефа, — как вы нашли там положение на границе?

— Она просто не охраняется. Целый участок границы захваченнашим противником, — Джафаров подошел к карте, висевшей в кабинете Кязимова,показал на этот участок, — теперь там нет никакой охраны. И проникнуть туда мыне можем.

Хорошо, что перемирие сохраняется вот уже целый год, ноплохо, что этот участок границы оголен. Что там происходит, мы конкретно незнаем, — он вернулся на место.

— У нас есть сведения, — продолжал переводить Дьюла, — чтоименно через этот коридор идут наркотики в Грузию, а оттуда в Европу. Недавноодна банда пыталась наладить новые связи в Турции, прямо на ирано-турецкойгранице.

— Может быть, — согласился Джафаров. «Что они могут пониматьв наших сложностях?» — подумал он., — Вы недавно принимали участие в задержаниибанды на ваших границах? — спросил Дьюла.

— Нет, это не совсем так. Я просто получал на границе телапогибших контрабандистов, — пояснил Джафаров, — они были убиты с иранскойстороны, когда пытались незаконно перейти границу и оказали вооруженноесопротивление.

— Вы знаете их имена? — спросил Дьюла, переводя Лаутона.

— Пока точно нет. Мы устанавливаем, — соврал Джафаров.«Зачем иностранцам знать об их трудностях?» — снова подумал он.

— Нам удалось заснять некоторых из них в Турции, во времяпереговоров с представителями турецких бандитов, — перевел Дьюла. Лаутонговорил слово «мафия», а Дьюла переводил его на русский как «бандиты».

— Вы можете показать фотографии? — равнодушно спросилДжафаров. Может, там будут какие-нибудь знакомые лица.

— Конечно, — обрадовался Дьюла, — мы хотели просить вас обэтом.

Он протянул пачку фотографий Джафарову. С первой жефотокарточки на него глядело лицо Омара Эфендиева. Он незаметно перевелдыхание, чуть отложил фотографию. На пятой он нашел убитого армянина. Тотразмахивал высоко поднятым стаканом. Но главное для себя он увидел на одной изпоследних фотографий. Там стояло человек десять. Все вместе, словно снявшиесяна память. Здесь были и двое погибших, и маленький друг Эфендиева, очевидно,Зейнал Манафов и, наконец, тот самый незнакомец. Высокий, широкоплечий, лысый,он стоял в центре, улыбаясь в объектив. Притворяться не имело смысла. Ему нужныбыли эти фотографии.