Восьмой круг. Златовласка. Лед - Эд Макбейн Страница 31

Метод «Брат Фрэнк» был в агентстве давно и хорошо известен. На другое утро Мюррей не стал бриться и, ощущая зуд на щеках, вошел в кабинет, а через несколько минут прибыл Бруно со старым чемоданом и недельной давности номером чикагской «Трибюн», купленным в киоске на Таймс-сквер. Никто из них не сказал ни слова о телефонном разговоре накануне, и в поведении Бруно ничего не говорило о том, что он придает ему значение. Мюррея это не удивило. Он знал, что любое раскрытие карт Коллинзу будет откладываться до тех пор, как будут выданы рождественские премии.

Письма и открытки Бруно с кони-айлендским штемпелем прибыли с первой доставкой, и миссис Нэпп уже выложила их на стол. На то, чтобы, измазав маркировку тушью, скрыть даты, стереть адрес, переадресовать их несуществующему «М. Шрейду» на ложный адрес в Чикаго, устелить чемодан страницами «Трибюн» и перетряхнуть несколько предметов одежды, чтобы уничтожить все следы заботливых рук Люси Манфреди, понадобилось от силы десять минут.

Лу Штраус вошел, когда все это проделывалось, и удобно сел на угол стола.

— Приятно видеть, — сказал он, — как босс работает вместе с рабами. Это я называю демократией в действии. Кто жертва надувательства?

— Шрейд, — ответил Мюррей. — Помнишь эту фамилию?

— Не нужно иронизировать, я приехал поговорить об этом. Слушай, у тебя есть бутылка, чтобы положить в чемодан? Кто из твоих знакомых хоть раз ехал поездом из Чикаго без пинты виски?

— Об этом побеспокоюсь я сам, — ответил Мюррей. — Как дела с досье Миллера и Шрейда? Раздобыл их?

— Нет, но давай объясню. — Штраус опустил руку и задумчиво почесал лодыжку. — Творится что-то странное, Мюррей. Знаешь, как этот человек в архиве всегда сотрудничал? А теперь вдруг стал очень осторожен. Я четыре раза обращался к нему, а он: «Не знаю, увижусь с тобой попозже, ничего не выходит». Потом вчера утром звонит мне домой, приглашает поужинать в китайскую харчевню, и мы сделаем дело. Я встречаюсь с ним, мы садимся за стол, и через минуту я вижу за соседним столом шпика.

— Как ты это узнал? — спросил Мюррей.

— Узнать было нетрудно по старому трюку с газетой. Этот человек ничего не ел, только пил чай и держал раскрытую газету перед носом, глядя поверх нее. Мюррей, я не новичок в своем деле, трюк с газетой знаю. Поэтому я не заводил разговор о деле, какой смысл поддаваться на провокацию? Возвратясь, вернул деньги миссис Нэпп. Все равно не вышло бы ничего, кроме неприятностей.

— Ты уверен в этом?

— Уверен. После того как мы поели, я прошел с этим регистратором несколько кварталов, и шпик шел за нами, пока мы не попрощались. Поверь, я так осторожничал, что даже избегал рукопожатий.

— Ладно, оставим это. Теперь у тебя другое задание, так ведь?

— Я безумно занят поиском похитителей, которых там нет, — обиженно заговорил Штраус. — Миссис Нэпп считает, что мне в моем возрасте нужны мышцы, поэтому я помогаю грузить машины. Но как знать? — философски сказал он, отклоняясь от темы. — Если повезет, получу грыжу и уйду на пенсию по несчастному случаю.

Чемодан был уже готов, и Мюррей перенес внимание на письма и открытки Бруно. В двух письмах и в одной из открыток упоминались экономические трудности бизнеса создания музыки и просьба денег. Их уложили в чемодан. Текст на другой открытке был кратким и откровенным. «Дорогой брат Мюррей, — говорилось там, — я очень серьезно влип, расскажу все, когда будешь в Нью-Йорке. Адрес у меня прежний». Подпись представляла собой неразборчивые каракули.

Мюррей положил открытку в карман пиджака, потом взял чемодан и встал перед Бруно.

— Как это выглядит?

— Неплохо. Может быть, посильнее помять пальто? Сверни его и посиди на нем в машине.

— Хорошо. Не положил в чемодан ничего с нью-йоркской этикеткой?

— Нет, там те чикагские вещи, какими мы всегда пользуемся. И в разговоре с этим человеком будь осторожен. Он знает, что вчера я был там, и может что-то учуять. Особо не нажимай.

— Если не хочу вернуться домой с выбитыми зубами?

— Вот именно, — сказал Бруно.

Перед уходом Мюррей поговорил с миссис Нэпп:

— Позвоните за меня миссис Дональдсон. Начинайте звонить в полдень и звоните, пока она не ответит. Скажите, что я буду здесь в семь вечера и поведу ее на ужин. Что все прочие ее планы не имеют значения, что это очень важно.

— Хорошо, — ответила миссис Нэпп, а затем сказала с легким упреком: — Полагаю, вы уезжаете на весь день, да?

— Видимо. А что?

— Вы оставляете здесь уйму работы, мистер Керк. Посмотрите. В этой корзине почта за три дня. А эти контракты нужно было отправить вчера, но вы еще даже не читали их. И нужно одобрить все счета на деловые нужды. Я знаю, вы особенно интересуетесь делом Ландина, но, право, нельзя пренебрегать из-за этого всем остальным.

— Понятно. Ладно, можете запереть меня здесь в пятницу и не выпускать, пока все не будет сделано. Годится?

— Да, если вы это серьезно. О, и вот еще о чем вам следует знать. Одна из девушек — Мэй Бриджес — расшифровывала магнитофонную запись, и я поймала ее на том, что она печатала дополнительный экземпляр. Она сказала, что ошиблась, что не знала о второй копирке в машинке, но, конечно, лгала. Я проверила ее шкафчик и нашла за подкладкой пальто копию еще одного отчета.