Слабая женщина - Наташа Колесникова Страница 30

— Кирилл Васильич… может, разрешите мне пожить в его квартире или на даче? А то где ж мне… Дома однокомнатная квартира, у матери новый мужчина, я там совсем не нужна…

— Перебьешься. Живи где хочешь.

— Но Илья Ильич обещал мне…

— Я знаю, мы вместе обсуждали условия его завещания. Его семьдесят процентов акций делятся так — тебе двадцать, чтоб не бедствовала, мне сорок, чтобы прославлял его имя, десять сотрудникам, которые проработали не менее пяти лет. Про имущество я ничего не знаю, это его личное дело. Но я позабочусь о том, чтобы ты ни хрена не получала с этих акций. Продашь их мне, и по той цене, которую скажу.

— Кирилл Васильич… а куда ж мне теперь идти?

Красивый Слава Костромин, похоже, вряд ли позвонит… А Орехов, ну прямо злодей какой-то… И раньше чувствовала, что врет, когда говорит ей комплименты, но поступать так жестоко… Мог хотя бы позволить ей жить в квартире Ильи или на даче, пока не решит свои проблемы. Не позволяет… Гад самый настоящий!

— Скотина ты, понял?! — истерично выкрикнула она. — И не будет тебе удачи, потому что — подлый!

— А это уже не твоя забота, — усмехнулся Орехов. — Тебя тут нигде нет, насчет акций — договоримся позже. А сейчас — освободи помещение и сдай свой пропуск!

— В конце рабочего дня я швырну его тебе в морду, понял?! А пока… досижу! Ты еще не босс, так что — пошел вон, дурак! Завещание будет оглашено через неделю после смерти!

— А все и так ясно. Хочешь продлить агонию — попытайся. Сегодня я могу руководить фирмой из своего кабинета. Но ты все поняла. Тебя тут нет.

Орехов усмехнулся и вышел, а Ира растерянно смотрела по сторонам. Вот ведь как оно все получилось! Нет Ильи — и нет жилья, нет работы, нет будущего. Почему он выпрыгнул с лоджии их номера? Мог бы сказать хоть что-то, она бы позаботилась о нем, постаралась успокоить… Но он же абсолютно ничего не хотел! Раньше и танцевал, бывало, и пел в компаниях, а там, на острове, совсем ушел в себя. И что ей оставалось делать? Сидеть рядом и тоже молчать? А теперь все смотрят чертом, Орехов так прямо и сказал, не соврал… Скотина! Но что тут сделаешь? Теперь он хозяин.

Ира взяла трубку телефона, набрала номер.

— Боря, хорошо, что застала тебя. Знаешь, меня тут гонят, не знаю даже, где жить. Можно у тебя на даче перекантоваться дня три, пока не огласят завещание Ильи?

— Иринка, я тебе сочувствую, извини, не мог приехать на похороны… Но этот козел Орехов! Что он о себе возомнил? Звонит, требует, чтобы я немедленно вернул деньги за товар. Но ведь мы договорились с Богдановым — осенью, когда прибыль пойдет. Как это можно — нарушать договоренности?! Откуда я возьму эти деньги?

— Боря, мне жить негде. Потом решим твои проблемы. На даче у тебя можно четыре дня…

— Да как ты себе представляешь это? Живешь на моей даче, а туда вдруг приезжает жена… И что мне говорить в свое оправдание?

— Нельзя, да? Хотя бы сегодняшнюю ночь, завтра я постараюсь что-нибудь придумать.

— Я бы рад, но ты же понимаешь…

— Все понимаю, Боря, спасибо.

— Ира, а почему Орехов наглеет? Он уже точно босс, или есть варианты?

— Откуда я знаю, Боря… — с тоской сказала Ира.

Она положила трубку, задумалась. Деньги у нее были, снять квартиру не проблема. А сегодня-завтра можно переночевать в квартире матери. Придется, а что поделаешь? Ира опустила голову на свои ладони, лежащие на холодном столе, и горько заплакала. Открылась дверь, но она даже не подняла голову. Все ее тут ненавидят, ну и пусть!

Тяжелая рука легла на ее плечо. Ира подняла заплаканное лицо, увидела рядом с собой Мишу Волченкова.

— Кончай хныкать, Ирка, — сказал он. — Все будет нормально.

— Откуда ты знаешь, Миша? — зарыдала Ира. — Орехов сказал, чтобы я убиралась, даже на даче не разрешает пожить, пока найду себе квартиру…

— До оглашения завещания дача и квартира Ильи Ильича опечатаны. Тут я ничего не могу поделать. Поживешь на моей даче, там жена сейчас, ребенок, но уж потерпи. И сиди тут, до оглашения завещания ты хозяйка, понятно?

— Но Орехов приказал мне…

— Перебьется. Сиди и ничего не бойся.

— Как это, Миша? — захлопала ресницами Ира.

— Молча. Я сейчас поговорю с Кирей, все объясню ему. Он поймет, можешь не сомневаться.

Может, Орехов и поймет, но Ира ничего не поняла из того, что сказал Волченков. Однако была благодарна ему, хоть один человек предложил ей помощь, хоть один не смотрел на нее как на исчадие ада. Спасибо…

Волченков еще раз легонько хлопнул ее по плечу и вышел. Какая-то сила исходила от этого человека, но… что он может против хитрого Орехова? Тот, когда станет боссом, а в этом она не сомневалась, да собственно, никто в фирме не сомневался в этом, просто уволит Волчонка или хуже того — подставит. Он это может запросто…

Между тем Волченков, шагая по коридору к кабинету первого зама фирмы, и сам не все понимал в теперешнем раскладе. Но в одном был уверен на все сто — босс его не подведет. И даже теперь, когда он погиб, все будет так, как сказал босс. Поэтому Волченков уверенно, игнорируя высоко поднятые ресницы роскошной блондинки, вошел в кабинет Орехова.

— Какие дела привели тебя сюда, Волчонок? — развязно спросил Орехов.

— Михаил Степанович меня зовут, будем взаимно вежливы, Кирилл Васильевич.

— Хорошо, будем. Ну и?

— Ира останется на своем месте до оглашения завещания.

— Это ты так считаешь?

— Да, я.

— Ну и зря. До оглашения завещания я тут главный, а ты уволен с сегодняшнего дня. Извини, Михаил Степанович, но я в твоих услугах не нуждаюсь. Как и в услугах той сучки, которая довела босса до гибели.

— Это не совсем так.

— Да? Свободен, Михаил Степанович, — с издевкой сказал Орехов. — Ты мне тут не нужен.

— Ошибаетесь, Кирилл Васильевич, позвоните нотариусу, у которого завещание босса…

— А что тут звонить? Все предельно ясно. Что бы там ни было в завещании, сейчас я хозяин компании. И ты — уволен.

— Все-таки позвоните, чтобы у нас тут никаких проблем не возникало.

— У нас?! — Орехов встал из-за стола, уперся взглядом в глаза Волченкова, но тут же отвел взгляд. — Хорошо, я позвоню. Но что это меняет?

Он взял трубку, нервно набрал номер. Волченков сел в кресло, с мрачной усмешкой наблюдая за Ореховым. Он верил боссу, как Господу Богу, и ничуть не сомневался, что теперь, выполняя его поручение, поступает правильно.

— Але, Мирослав Иосифович? — нервно сказал в трубку Орехов. — Добрый день, да, это я, Кирилл. Тут какие-то проблемы возникли… Да понимаю, четыре дня еще, но есть нахалы, которые… Что? Вот так, да? Но этого не было… Понимаю, понимаю. Да, не я составлял завещание, да… Но это же!.. Понял. Ничего не имею против, понял. Четыре дня потерплю. Спасибо вам, Мирослав Иосифович.