Исповедь Камелии - Лариса Соболева Страница 3

– Мало.

– Зачем же тогда писать? – рассмеялась Камилла.

– Отстань от нее, не все измеряется деньгами, – подала голос Дина. – Соня молодец, младше нас всех, но утерла нам нос. Книга не где-нибудь вышла, а в Москве. Уже это достойно уважения и восхищения, но никак не насмешек.

В тоне Дины не слышалось раздражения, но оно чувствовалось, и лицо выдавало внутренний разлад. София озадачилась: что это с ней, чем обусловлен протест? Дина – юрист, держать марку непробиваемой леди умеет, в споры не вступает никогда, ей разборок в судах хватает.

– Бог с тобой, – заворковала Камилла. – Я рада за нее. Кстати, Соня, почему ты так задержалась? Самое интересное пропустила.

– Труп встретился по дороге, – ответила она.

– Труп? – рассмеялась Камилла, она очень смешливая, но смеется натянуто, неискренно. – Откуда он взялся?

– Просто лежал, убили мужчину. А мой знакомый работает в уголовном розыске, позволил на него посмотреть.

– Бедная, – снова засмеялась Камилла. – Тяжелую стезю ты избрала: смотреть на убитые трупы, думаю, противно.

– Одним козлом меньше стало, – гася сигарету, безжалостно сказала Дина и встала. – Я б с удовольствием вышла ночью на дорогу отстреливать мужиков.

Она ушла, София подняла брови:

– Что с ней?

– Хм! – игриво опустила ресницы Мила. – Застукала Лелика с бабой. Подумаешь, трагедия! Они все одинаковые, стоит им чуть-чуть подняться и послушать хруст купюр в кармане, сразу бегут за удовольствием на стороне. Нам остается идти по их стопам и щедро дарить им рога. Ради этого не грех и на панель выйти. Должна заметить, что любовь красит даже дурнушек, а в нашем возрасте – тебя, Соня, я не имею в виду, – это путь к омоложению.

Муж, конечно, не пьяница, но набрался прилично. София все равно потянула его домой. Когда Боря под большой мухой, его нескончаемо несет на подвиги. Он решил, что в норме, и уселся за руль, раз уж жена настаивала на отъезде. Начались уговоры: да останьтесь, куда ехать в этом состоянии, вас никто не гонит. София была непреклонна: мол, есть элементарный выход – вызвать такси. На чем она и настаивала. Да куда там! Ни один осел не сравнится с упрямством Бори, а она в такие моменты сатанела, только врожденное чувство равновесия, сглаживающее острые углы в отношениях, не позволяло перевести спор в конфликт.

– Скорость десять километров в час, – поставила она условие, садясь рядом с упрямцем, про себя же решила поступить на курсы вождения. – Если тебя остановят, ты лишишься прав на веки вечные.

– На меня ни одна полосатая палка не поднимется, – пробубнил он, заводя мотор. – Я же купил номера.

– Поэтому аварий и полно – покупают права, номера...

– Не зуди, а то не поеду.

– Можешь остаться, я на такси домой вернусь.

– Домой или еще куда заедешь? Кто, кто тебя подвозил? (Борис не допрашивал, а цеплялся). Этот... который от маньяка сторожил?

– Допустим, он.

– А не допустим?

– Боря, снизь скорость. А не допустим – не он.

Живя с Борькой, София научилась говорить так, что не поймешь, где правда, а где ложь. Муж обычно выбирал ложь, она почему-то ему была ближе к сердцу. Но если раньше София физически ощущала груз лжи, то теперь охотно и без нравственных мучений выдавала мужу очередную порцию вранья.

– Где пропадала так долго? – доставал ее Борис. – Тебя ждали, а ты приехала через полдня...

– Через два часа, – внесла уточнение София. – Борь, тот кто ревнует, неверен сам, потому что судит по себе.

– Не понял?

– Завтра объясню.

С горем пополам добрались. София долго не могла заснуть – мысли бродили вокруг сюжетов, которые она почерпнула из писем бабушки, но ни один из них не годился на второй роман.

Выспаться не удалось: муж разбудил, требуя завтрак. Конечно, у него есть руки, соорудить бутерброд он в состоянии, но Боря не привык возиться на кухне, к тому же любит завтракать в компании. София разогрела мясо, затем уселась напротив, подперла щеку кулаком и дремала.

– Зачем мне жена, которая спит на ходу? – сквозь дрему долетел до нее обиженный голос мужа.

– Замени жену, – сонно посоветовала София.

– Я подумаю. – Кинув вилку на стол, Борька ушел в прихожую.

Вот так на пустом месте он то ревнует, то психует. София не бросилась за ним, извиняясь за нанесенную обиду, в конце концов, если ему нужен повод к ссоре, то пусть им станет ее безразличие к его настроению. А Софии на самом деле все равно, чем обернется невнимание к господину мужу. Между прочим, он может неделю не разговаривать непонятно из-за чего – ужас! В его понимании дом – это когда Борьке хорошо, при том неважно, каково в его доме остальным. Кстати, раньше София жутко переживала, когда он уходил обиженным, наверное, была безумно в него влюблена. Но прошло время, прошло и безумие, любовь переродилась в привычку, муж заменил ребенка, а это не одно и то же...

Боря открыл дверь на кухню, чтоб сказать последнее слово:

– Ты очень изменилась с тех пор, как напечатали твою книгу.

Интонация ругательная, негатива море, брови сведены от гнева. Вдобавок, фраза пропитана обвинением и незакончена. София произнесла окончание:

– Я заболела звездной болезнью.

Он захлопнул дверь. И ладно. Правда, осадок неприятный остался, такой же, какой был, когда Борька уходил, поджав губы из-за пустяков, а она неслась за ним, чувствуя себя без вины виноватой. Сегодня София сама себя не узнавала: может быть, Боря и прав, она изменилась, почувствовав почву под ногами и прежней – женщиной в тени мужа – быть не желала. Борька обязан считаться с ней и ее интересами, но... М-да, всегда существует подножка: вроде бы все отлично, супер, НО! Однако по сему поводу страдать не стоит, ибо разоблачающее «но» живет абсолютно между всеми людьми и не позволяет им приблизиться к идеалу, наверное, чтоб не угасло стремление к совершенству. Только далеко не всем удается выдержать испытания. Последнее время и София задумывается: зачем ей это нужно? На данный вопрос лучше не искать ответа, он может не понравиться, а сейчас пора вернуться к планам на день. София торопливо одевалась, собираясь напроситься «постоять в сторонке», и вряд ли ей откажут.