Секрет похищенной дискеты - Екатерина Вильмонт Страница 3

— Да, мне… плохо… Хуже не бывает!

— Бывает, ох бывает, — засмеялась девушка. —Ты даже не представить себе не можешь, как плохо иногда бывает человеку! —она глянула на часы. — Давай выкладывай, что у тебя стряслось?

И Даша, захлебываясь слезами, рассказала совершенно чужойдевушке все.

— Так, — произнесла девушка, когда Дашаумолкла. — Это конечно неприятно, но… не более того. Понимаешь, это негоре, это неприятность. Чуешь разницу?

— Но как же не горе? — растерянно спросила Даша.

— Милая, горе — это когда теряешь человека навсегда,когда он умирает, а пока он жив — это не горе. Ведь ты еще сможешь всепоправить… Или он… А может, через месяц выяснится, что даже все к лучшему! Тывон какая максималистка, а он… парнишка твой, он подкаблучник, маменькин сынок…короче, трус, а трусы — последние люди, они первыми предают…

Девушка говорила с такой убежденностью, что было понятно:все это она узнала на собственной шкуре и теперь хотела поделиться горькимопытом с младшей подругой…

— Вы думаете, он трус?

— Ну, я же его знаю только с твоих слов… Ты сама-то такне думаешь?

— Я не знаю… Мне казалось, что нет.

— Тебе, конечно, виднее, но ты сама подумай и реши длясебя этот вопрос. Ну, я гляжу, тебе полегчало. Верно?

— Верно, — улыбнулась сквозь слезы Даша. —Спасибо вам.

— Не за что, — в свою очередь улыбнулась девушка иснова глянула на часы. — А вон и троллейбус идет. Мне пора уже. Не горюй,подруга, помни, как говорится, это горюшко, не горе!

И она вскочила в подошедший троллейбус, а Даша осталасьсидеть. Ей и впрям стало легче. Как здорово, что подвернулась это девушка!Теперь она уже сможет пережить свое горе сама, не приобщая к нему маму, Стасаили бабушку. Даша поднялась со скамейки и медленно побрела к метро. Да,правильно, не надо никому ничего говорить, ни в коем случае, потому чтоблизкие, жалея ее, будут ругать Юру и тогда уже все будет непоправимо. А так…Надежда все-таки остается…

Она вернулась домой и, как всегда, с восторгом глянула вокно, за которым текла река и зеленел Нескучный сад. Она открыла окно иподумала: как хорошо, что они переехали, а то каждый день пришлось бы смотретьна ту надпись краской на тротуаре: «Ты лучше всех на свете!»

Ей вдруг ужасно захотелось есть. Она быстро сделала себеяичницу и включила радио. Пел Максим Леонидов, которого она полюбила послепесенки, где были такие слова: «Потому что зовут ее Дашей, то ли девочку, а толи виденье». И вдруг она вздрогнула оттого, что он пел сейчас:

А где-то далеко летят поезда Самолеты сбиваются с пути, Еслион уйдет, это навсегда, Так что просто не дай ему уйти.

Не дать ему уйти? Встать между ним и его мамой? Нет, пустьвсе будет так, как будет… Она и шагу не сделает. И очень кстати это новое дело,которое предложил Хованский. Помочь девочке найти отца. Да, именно этим она изаймется!