Секрет похищенной дискеты - Екатерина Вильмонт Страница 2

— Сядь, Дашенька, подожди, он сейчасосвободится! — предложила она.

— Спасибо!

Даша села в кресло. Она любила этот офис, потому что всездесь любили Юру. Да и как его не любить — высокого, золотоволосого, с большимизелеными глазами, веселого и обаятельного. А вот и он. У Даши, как всегда, привиде его екнуло сердце. Он ослепительно улыбнулся ей. Они попрощались с ЕвгениейЛьвовной, и вышли на улицу.

— Ну, куда пойдем? — ласково спросил Юра.

— Не знаю, погода такая хорошая…

— Я есть хочу, пошли в «Стрекозу»?

— Пошли!

Они частенько бывали в этом маленьком кафе во дворесоседнего с Юриной работой дома, где в хорошую погоду столики выставлялись насвежий воздух, огороженные густым кустарником настоящим, а не искусственным,как в большинстве уличных кафе. Их тут уже знали и всегда приветливо встречали.Они сели за столик. Им сразу, не спрашивая, подали две баночки холодной пепси-колыи два меню.

— Ты выбрала? — спросил через некоторое время Юра.

— Да. Я хочу бефстроганов!

— А еще?

— Все.

— А мороженое?

— Там видно будет.

— А я хочу бульон с пирожком! И бефстроганов, как ты.

Он сделал заказ и неожиданно глянул на Дашу с какой-то затаеннойтоской. У нее упало сердце.

— Даша, нам надо поговорить…

— Уезжаешь, да? — едва слышно проговорила Даша.

— Нет, но…

— Что, мама требует, да?

Юрина мама была замужем за иностранцем и жила в маленькомбельгийском городишке под названием Маасмехелен. Но недавно она приехала вМоскву…

— Понимаешь, вчера они созвали семейный совет…

— Зачем?

— Чтобы все решить…

— Юрик, что, что они хотели решить? — воскликнулаДаша.

— Мама сказала, что я здесь только теряю время, что ядолжен учиться, а не просто зарабатывать неизвестно где и неизвестно чем. Что ядолжен получить образование и профессию…

— Но она права, только…

— Подожди, Дашенька… Она сказала, что я долженпоступить в университет в Брюсселе…

— Но в Москве тоже есть университет! Стасик поступил, иты поступишь!

— Но уже только в следующем году.

— А в Брюсселе ты в этом году поступишь?

— Нет, конечно, я так и так должен подготовиться… амама говорит, что здесь я не смогу…

— Из-за меня, что ли?

— Не только… Просто здесь я должен буду работать, а тамсмогу спокойно подготовиться. Не работая…

— И ты согласился?

— Пока нет… Но ты сама подумай…

— Я не хочу думать! Я просто понимаю… Ты уедешь, и уженавсегда, — с тоской сказала Даша.

— Да почему навсегда, чудачка? Я уже все решил! Я будуготовиться к поступлению, но не в Брюссельский, а в Московский университет! Ну,представь себе, если я останусь здесь, буду работать и готовиться, мы почти несможем видеться! А так… Я подготовлюсь и приеду поступать сюда!

— Но это же нечестно!

— Что? — опешил Юра.

— А ты сам так не считаешь? Жить еще целый год насредства твоей мамы, а вернее, отчима, которого ты терпеть не можешь, а потомих обмануть? По-твоему это честно?

— Дашка, какая ты еще маленькая…

— Я не маленькая, я просто не люблю такое…

— А если я честно скажу, что буду готовиться в МГУ?

— Вряд ли это что-то изменит… — грустно сказала Даша.

— Но что же делать?

— Уехать.

— Но я не могу без тебя!

— Тогда оставайся!

— Но мама… Она сказала, что…

— Что покончит с собой?

— Откуда ты знаешь?

— В прошлом году она говорила то же самое, — елеслышно напомнила Даша.

— Ты считаешь, она просто меня шантажирует?

— Ничего я не считаю! Просто, если она так говорит, тыдолжен ехать, и все.

— Но как же ты?

— Я? Проживу. И обещаю, что не покончу с собой! —вдруг сухо проговорила Даша. — И знаешь что, Юрик, давай сейчас простимся!

— То есть как? — поперхнулся Юра.

— Ну, помнишь, как хозяину было жалко отрезать сразухвост собаки и он резал по кусочкам? Я не желаю быть этой собакой!

— Даша, ну что ты говоришь? Я не ожидал, что ты так…

— А чего ты ожидал? Что я буду тихо лить слезы?

— Но я приеду через год и…

— Вот через год и поговорим! Все, Юрик, я пошла!

Она вскочила из-за столика и выбежала во двор. Он хотелброситься за ней, но в этот момент официантка принесла ему бульон с пирожком,он замешкался, а когда выбежал на улицу, Даши уже и след простыл. Он посмотрелна часы. Через сорок минут она будет дома, и тогда он позвонит ей. Юра вернулсяв кафе и принялся за бульон.

Даша бежала к метро. Как ни странно, слез не было. Толькозлость. «Он не побежал за мной, значит, испытал облегчение. Я ушла, и, славаБогу. Баба с возу, кобыле легче. Так мне, дуре, и надо!» Ей ужасно хотелосьзаплакать, но никак не получалось. Сейчас внезапно рухнуло то, что больше годадарило ей радость и горе, ощущение своей избранности, красоты, а взамен…Ничего! Вот если бы сейчас поделиться с кем-то, может, стало бы легче. Но мамана работе, бабушка на даче, Ольга на Кипре… Боль вдруг стала непереносимой, оназастряла комком в горле и мешала дышать… Даша остановилась возле троллейбуснойостановки и рухнула на скамейку. Она посидела минут десять, уставясь в однуточку.

— Эй, подруга, ты чего? — раздался вдруг тихийженский голос.

Даша подняла глаза. Перед ней стояла девушка лет двадцати исмотрела на нее с явным сочувствием.

— Тебе плохо?

— Нет, — хрипло отозвалась Даша.

— Да ладно, а то я не вижу! Чем тебе помочь? Ты, может,деньги потеряла?

— Деньги? Нет.

— А, ясненько, с парнем поссорилась! Ну, ничего, это несмертельно, можешь мне поверить!

— Да нет, с чего вы взяли? Просто я… просто мне…

В этот момент подошел троллейбус, и народ, скопившийся наостановке, бросился его штурмовать, все, кроме девушки. Она присела рядом сДашей и взяла ее за руку.

— Плохо тебе, да?

И столько искреннего сочувствия было в голосе этойнезнакомой девушки, что Даша не выдержала, слезы градом хлынули по щекам, и онакивнула.