Шельф - Андрей Ильин Страница 3

– Это не для меня. Для моего хорошего знакомого. У него нет постоянного места жительства. Нет заграника. И нет общегражданского паспорта. Но есть фотография. Три на четыре.

– Тогда мы ничем не можем ему помочь.

– Но вы же Севе Рваному помогли?

– Что? Кому?

– Севе Рваному, который в бегах. Которого «зеленый прокурор» освободил. Он весной с зоны подорвался, а вы его всеми ксивами снабдили. И он теперь со своей телухой на Мальдивах на пляже парится. Вместо нар. Что вы невинность строите? Я ведь к вам не с улицы, мне уважаемые люди ваш адресок шепнули. Вы ведь не только Севу через «нитку» перекинули. Он не один теперь за границей. Например, Мирона…

Всех урок в своем регионе Резидент знал. До последнего. И кто они есть в преступной иерархии, и где теперь обитают, и чем занимаются. Работа такая – всё про всех знать.

«Уважаемые» переглянулись.

– Кто навел?

– Не важно. Или мне рекомендательные письма с лепухой принести? Или вы сомневаетесь не от ментов ли я пришел? Тогда бы я пришел не один, потому что по совокупности вам меньше десятки не светит. Но если вы боитесь, я вам теперь деньги оставлю и фото, а паспорт вы можете куда-нибудь подбросить, ну, типа я его на улице нашел. Чтобы никакой мент не прикопался. Лады?

Кивнули.

– Сколько?

– Десять тысяч. Зелеными.

– А не дорого за фальшак запрашиваете?

– Так это смотря какой. У нас такса. Можно дешевле, но тогда без гарантии, что краснопёрые на границе не прищучат. Гербовая бумага нынче дорого стоит. «Нитку» лучше переходить по сухопутке, на юге, через Румынию или Болгарию. Там вполглаза смотрят, и, если что, можно отбрехаться.

– Тогда мне еще пару удостоверений.

– Каких?

– Разных. Я скажу…

* * *

Центр Европы. Небольшой городок. Около «Макдоналса» стоит человек. По виду турист из Америки, потому что вызывающе радостный, улыбчивый, в ярких шортах, белых кроссовках, с фотоаппаратом и видеокамерой на животе, с путеводителем в одной руке и бургером в другой.

Он, нимало не обращая внимания на прохожих, торчит посреди тротуара, спрыгивает на проезжую часть, вскакивает на скамейки в поисках хорошего ракурса для кадра, щелкает фотоаппаратом, размахивает руками и вскрикивает возбужденно: «Yes!» и «О’kay!»

Ну и за каким он сюда приехал? На что здесь смотреть, когда ничего высмотреть невозможно? Трупы увезены в морг, квартира опечатана, на подходах толкутся все, кому не лень, начиная от внешней разведки и заканчивая посольской службой безопасности. Не столько чтобы разобраться, сколько отчитаться перед вышестоящим начальством. Командировочные оправдать. Ох, уж эти российские привычки: вначале долго клювом щелкать, а после табунами ходить.

Соваться в этот чардаш не хочется. Тем более, ничего не выходишь – это тебе не Россия, где запросто можно пломбы срывать, вваливаться к соседям и стращая их статьями УК, добиваться показаний. Хоть даже признательных. К этим – не ворвешься, эти сразу адвокатов и полицию вызовут. Ничего здесь нахрапом не узнать! Побродят наши спецы по ресторанам и злачным местам, а после состряпают отчет, близкий к выводам местного следствия. Ну, может еще над трупами, которые на Родину вывезут и поколдуют.

Не могут они тут как дома привыкли, никого здесь их красные корочки не пугают. Иные здесь порядки. И оттого результаты нулевые…

– О’kay!

Уходить отсюда надо, пока не примелькался. Место происшествия и все подходы отфотографированы, расстояния измерены, планы составлены. Со всем этим можно теперь в тиши кабинета поработать. Yes?

Американский турист еще немного поулыбался, попрыгал, поснимал, покричал, дожевал свой бургер, допил колу и убыл. В известном ему направлении.

* * *

И что тут?

А ничего.

Дом по их меркам многоэтажный – четыре этажа. Два входа: один с улицы, другой со двора, где цветочки, клумбочки и беседки. Двор один на несколько домов. Это плохо. И крыши стоящих вдоль улицы зданий соединяются вместе, что уж совсем паршиво, так как по ним можно пешком, как по тротуару ходить. То есть, киллеры, если предположить, что таковые были, могли попасть в квартиру с четырех сторон: с улицы, со двора, с крыши через подъезд и с нее же через балкон. Видеокамер на подходах конечно нет, потому как это ущемляет свободы местных граждан, которые истолковывают видеонаблюдение как вмешательство в их личную жизнь. Вдруг он в носу или еще где надумает поковыряться, а это снимут?

Всё, приехали.

Вся дополнительная информация – в местной полиции. И она к ней за просто так не допустит. И не за так – не допустит. Здесь все законопослушные и взяток не берут, боясь пенсию потерять. Ну, по крайней мере, у случайных знакомых не берут. А… если не у случайных?

Ну, наверное, можно попытаться найти подходы, потому что всегда есть способы. Не инопланетяне же они… Вопрос – надо ли? Что он может здесь узнать? Например, про то, что кто-то слышал выстрелы. Ну, допустим. Слышали… Возможно заметили каких-то незнакомцев, но это вряд ли. А если что и видели, то какие-то неясные тени. А если не тени, то маски на физиономиях. А если не маски, то будет словесное описание, по которому поди попробуй найти в большой Европе человечка.

Нет, этот путь если и не тупиковый, то долгий и рискованный. Потому что все, кому не лень к этим полицейским уже сунулись. Тут надо зайти с другого конца: понять, кому была нужна их смерть.

И потянуть ниточку оттуда…

* * *

– Кто, простите?

– Ассистентка продюсера телевизионных проектов. Мы тут надумали сериальчик снять про наших людей за границей. Ну, чтобы там разведчики, шпионы, любовь, вербовка, погони – всё как полагается. Чтобы зрителя не оторвать.

Ассистенткой оказалась дама, приятная во всех отношениях: с бюстом в обхват, ногами от ушей и обаятельной, от уха до уха, улыбкой. На телевидении, наверное, все ассистентки такие.

– А чем я, собственно, могу…

– Вы – всем! – томно улыбнулась и закатила глазки ассистентка. – Нам очень консультанты-профессионалы нужны, которые в теме. Вас нам рекомендовали. Вы ведь «там» работали?

– Работал. По линии торговли, в торгпредствах. Но я, собственно, давно работал. Да и времени у меня очень…

– Я понимаю. Гонорары у нас невелики – пятьсот долларов час, но я бы очень хотела…

– Пожалуй, я соглашусь. Конечно, не из-за денег. Просто эта тема мне близка… Вы проходите, садитесь. Я – кофейку…

– Спасибо. Когда мы сможем начать?

– Хоть сейчас.

И ветеран дипломатических битв покосился на вытянутые на полкомнаты ножки. И еще – на настенные часы.

– Что вас интересует в первую очередь?