Вчера и завтра - Наталия Полянская Страница 3

Где-то в глубинах квартиры раздался топот. Даша отложила бутерброд и с опаской взглянула на дверь столовой.

— Проснулись, сейчас начнется.

— Федя уже выходил завтракать, — сообщила домоправительница.

— А Этот?

— Хуф почивать изволили.

— Уже не изволят.

Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату влетел толстый серый кот-британец, преследуемый рыжей страшной собакой. Котяра вспрыгнул на спинку дивана и улегся в гордой позе египетского сфинкса. «Я здесь уже пять тысяч лет лежу!» — явственно читалось на его обширной наглой морде. Пес затормозил всеми четырьмя лапами, не удержался на скользком ламинате, свалился на бок, вскочил и возмущенно гавкнул. Пару мгновений кот и пес смотрели друг на друга, потом собака фыркнула, отвернулась и подошла к хозяйке, кот остался недвижим.

— Какие, все-таки, страшные эти шарпеи! — кивнула Полина Геннадьевна в сторону пса, наливая еще чаю себе и Даше.

— Разве Этот страшный? — удивилась Дарья, перебирая складки на морде собаки. — Хуф у нас очаровашка! Его никто не боится, и все любят!

— Может быть. А почему ты его все время Этим называешь? У него же имя есть.

— Хуфом его мы тоже назвали просто так, потому что он пыхтит все время. По родословной его совсем сложно зовут. А Этот… Прижилось как-то. Когда он маленький был, все время где-то прятался. Мы его искали, спрашивали друг у друга: «Федя тут, а где этот?» Так и повелось. Он не против.

Хуф явно был не против. Шарпей положил хозяйке голову на колени, толстые складчатые щеки умильно расстелились в разные стороны, маленькие глазки бусинками сверкали где-то среди всех этих морщин. Песик сопел и тяжко вздыхал.

— Что, опять не догнал Федю? — спросила Даша Хуфа.

Пес, естественно, промолчал, только вздохнул совсем уж душераздирающе.

— Пойдем, Хуфик, я тебе еды насыплю, — позвала Полина Геннадьевна пса, вставая из-за стола.

При слове «еда» пес несказанно оживился и бодро порысил в сторону кухни. Домоправительница прихватила поднос с грязной посудой и последовала за ним.

— Что, Феденька, опять этот монстр за тобой гонялся? — посочувствовала Даша коту. Кот моргнул и отвернулся к окну.

Даша допила чай и прошла в гостиную, где стоял огромный аквариум Ники. Муж, конечно же, не покормил рыбок, потому что спешил. Мужчины, что с них взять. Простая истина, что мы всегда в ответе за тех, кого приручили, до них доходит с превеликим трудом. Причем рыбки — не худший вариант. Многие и детей бросают после развода… Как ее папочка, например. Ники, правда, нельзя ни в чем таком заподозрить, а рыбки — это просто рыбки. Забывчивость.

Даша взяла банку с кормом и потрясла над аквариумом, сомики засуетились, вышмыгнули откуда-то из-под искусственных коряг и принялись, забавно раскрывая круглые рты, подхватывать кусочки еды. Говорят, что рыбки помогают успокоиться, но Даша никогда в это не верила. Юркие существа почему-то всегда вызывали у нее жалость: ей казалось, что эти маленькие рыбки должны жить на свободе, а не проводить всю свою жизнь в искусственном мирке. Но Ники нравилось возиться с рыбками, обустраивать аквариум, и Даша приняла увлечение мужа, свыклась. Не сопротивлялся же Николай, когда она вслед за котом завела собачку. Семья…

Вскоре после отпуска они отметят седьмую годовщину свадьбы.

— Даша, — заглянула в комнату Полина Геннадьевна. — Мне выйти с Хуфом, или ты сама хочешь?

— Я выйду, прогуляюсь, — улыбнулась Дарья. — Пойдем, Хуф!

Собака резво поскакала к выходу, на ходу подхватила в зубы свисавший с крючка поводок.

— Как мало надо ему для счастья. Есть, гулять, гонять Федьку…

— Людям тоже немного надо, — заметила домоправительница. — Всем просто хочется, чтобы их любили. Желательно беззаветно и просто так.

— Поразительно, какие мудрые выводы можно сделать, просто собираясь с собакой на прогулку! — покачала головой Даша, надевая сабо.

— Жизнь полна смысла, — серьезно ответила Полина Геннадьевна.

— Ах, оставьте, — отмахнулась Дарья, отнимая у Хуфа поводок и прицепляя его к ошейнику пса. — Философия с утра — это слишком.

— Да уж. Сама не понимаю, что на меня нашло? — улыбнулась Полина Геннадьевна, закрывая дверь за хозяйкой.

На улице уже было невыносимо жарко, несмотря на ранний час. Хуф возмущенно запыхтел и мелкими перебежками, от тенька к теньку, порысил в сторону собачьей площадки. Уютный тенистый уголок двора, огороженный высоким забором, был отведен специально для нужд четвероногих жильцов дома. Аккуратно подстриженная травка содержалась в идеальной чистоте, милые деревянные скамейки для хозяев прятались под зонтиками, к услугам собачек были разнообразные барьерчики, норки и бревна. Просто мечта.

Хуф, однако, так не считал. Травка, конечно, его полностью устраивала, как и спортивный инвентарь, не устраивало его только одно: наличие на площадке других собак. Его величество Этот желал гулять в гордом одиночестве. Как это ни странно, но во всем элитном жилом комплексе не нашлось ни одного достаточно крупного пса, чтобы дать достойный отпор наглому шарпею, так что Хуф быстро стал царем площадки, и все остальные собаки робко жались по углам, когда на прогулку выходил Этот. Вот и сейчас на газончике обнаружилась длинная печальная такса Метакса со своим не менее печальным и длинным хозяином Пашей. Метакса бочком-бочком утащила Пашу куда-то за кустики, Даша с ним даже поздороваться не успела. Хуф удовлетворенно фыркнул и убежал по своим собачьим делишкам. Дарья присела на скамейку и бездумно уставилась в небо.

Как тихо, будто и не в мегаполисе совсем. Выезд из подземного гаража находился с другой стороны дома, поэтому здесь не было слышно звука машин, пели птички, а кустики и деревца казались частью леса. Даша опять вспомнила сегодняшний сон. Нет, кошмаром его назвать нельзя, но все равно осталось гнетущее ощущение. Маман всегда говорит, что надо прислушиваться к себе и верить сигналам тела и подсознания. Чушь, конечно, но Софья Станиславовна часто полагалась на предчувствия и оказывалась права. Даша называла это интуицией и знала, что у нее этого нет. А вот давит что-то и мешает дышать. Интуиция?

— Жара это, Дашенька! — сказала она вслух, чем сильно напугала Пашу и Метаксу.

Мужчина с опаской покосился на нее, тут из кустов выскочил Хуф, и такса сочла за благо ретироваться, увлекая за собой хозяина.