Умереть в любой день после вторника - Картер Браун Страница 3

Сэм Сорел покачал головой.

— Докажите это, и я полюблю вас навеки, Рик. Но я, черт меня побери, уверен, что это не шутка. Одна из этих спятивших шлюх стремится разделаться со мной!

— Все они живут в Лос-Анджелесе, и никто из этих дамочек не вышел вторично замуж, — добавила Соня. — Возможно, таким способом они отдают должное Сэму как мужу? — У Сони на мгновение насмешливо дрогнули губы. — Или, может быть, условия выплаты алиментов были слишком привлекательны?

— Мне нужны их имена и адреса, — сказал я Соне.

— Я уже записала для вас их имена и адреса, они там. — Соня кивком указала на сумочку, которая лежала на небольшом столике возле нее. — Сэм заканчивает свои выступления сегодня вечером, — пояснила она. — В воскресенье мы перебираемся из отеля в дом одного друга в Брентвуде. Мы воспользуемся его гостеприимством пару недель, чтобы Сэм смог немного отдохнуть, прежде чем приступить к съемкам. Но вряд ли ему удастся расслабиться, памятуя о том, что какая-то из его бывших жен планирует убить его в любой момент, начиная со следующего вторника!

— Могу себе представить, — понимающе сказал я. — А кому бы вы отдали предпочтение, Сэм, учитывая желание ваших жен разделаться с вами?

Он пожал плечами.

— Откуда мне знать, кто из них с их микроскопическим и варварским умишком зациклился на этой идее? Впрочем, если строить предположения, я бы поставил на Беверли. Она всегда пыталась меня усовершенствовать, пока мы были женаты. Но это просто догадки.

— Рассмотрим ваших жен по очереди, — предложил я. — Какая была первой?

— Линда Гейлен. — Сэм криво и неодобрительно усмехнулся. — Она жила по соседству, но я с ней не встречался, пока не начал выступать на эстраде. Наш брак продолжался пять лет. Она была уютной женой, заботилась о доме. Но в течение первых четырех лет Линда так усердно хлопотала об уюте и комфорте, что я просто начал задыхаться. Затем она стала ворчать, принялась пилить меня по любому поводу — придиралась к моим костюмам, моим друзьям, к моей выпивке. И тогда я просто удрал из дома и так и не вернулся обратно. — Сорел медленно крутил стакан в руке. — Линда обычно вязала, когда пилила меня. Я, бывало, сидел и слушал, как позвякивают ее проклятые спицы, а ее язык болтал еще быстрее. Наконец у меня возникало ощущение, будто она опутывает меня кругом, обволакивает, превращая в кокон. Ей хотелось загнать меня в ловушку, сделать беспомощным, запутать своими нитками, чтобы я не смог шевельнуть и пальцем. Тогда у меня не оставалось бы другого выбора, кроме как бесконечно выслушивать ее тошнотворные придирки. Мысленно я представлял себе оболочку того, что когда-то было Сэмом Сорелом, гниющим заживо внутри этого кокона под щелканье спиц и неумолкающую брань. Линда не перестала бы работать языком даже после моей смерти!

— У Сэма очень живое воображение, — вскользь заметила Соня. — Но из-за всех этих событий он пристрастился к наркотикам, что имело самые печальные последствия для его карьеры и заработков.

— Два года я был свободен, а затем снова угодил в капкан. — Помрачневший Сорел продолжил свой рассказ. — Моя вторая жена относилась к типу интеллектуалок. Она оказалась полной противоположностью Линде, что, как я подозреваю, и повлияло на меня. Ее звали Беверли Квиллен, и она обладала большим чувством юмора. Мне следовало бы догадаться, что этот брак обречен с самого начала. У Беверли тоже был вулканический темперамент. Сущая ведьма! Это была одна из тех женщин, кто, приходя в ярость, швыряет посуду, визжит и сыплет проклятиями. Она просто не в состоянии была оставить меня в покое. Я терпел это несколько месяцев, но потом Беверли дошла до такой наглости, что принялась критиковать мои выступления! Наши отношения становились все хуже. Когда между нами все уже было ясно, однажды она метнулась в кухню и выскочила оттуда, размахивая ножом. — Сэм поднял руку вверх, и рукав его пиджака, соскользнув, обнажил руку, так что я разглядел глубокий белый шрам на запястье. — После этого, — продолжал Сэм, — я уже знал, что не смогу спокойно уснуть, находясь с ней в одной квартире!

— Сколько же длился ваш второй брак? — осведомился я.

— Пару лет. Затем я покатился по наклонной плоскости, и так быстро, что очутился почти на самом дне, прежде чем осознал, что мне таки удалось ускользнуть от Беверли. Однако мне это уже не могло помочь: я совершенно опустился. Слишком много пил, мало работал, использовал в своей программе старые и самые простые номера. Неуважение к собственной аудитории — это было хуже всего. Думаю, что я запаниковал, когда понял это, Рик. Больше я уже не верил в себя и нуждался в ком-либо, кто встряхнул бы меня как следует и одновременно поддержал. Именно тогда я сделал самую крупную ошибку в моей, Богом проклятой, жизни!

Сэм Сорел осушил стакан и быстро наполнил его снова. Я прикинул, что, пока я находился в его уборной, он выдул уже почти целый стакан чистого виски. Между тем он продолжал выпивать в том же темпе, словно стремился установить некий алкогольный рекорд.

— Джеки Слейтер — так ее звали. — Голос Сэма стал хриплым. — Двадцатилетняя старлетка, потаскушка с прекрасной фигурой и порочными мыслишками. Мне нужен был кто-то, кто поверил бы в меня, ей же требовался, так сказать, пропуск в лучшие и более высокие сферы в киностудиях. Возможно, Джеки потребовалось два месяца, чтобы понять, что она вышла замуж не за Сэма Сорела, комика высочайшего класса, а за парня, к которому прочно прилипло прозвище: «Да кому он нужен?» Остальное было типично. Все окончилось тем, что я застал ее в постели с каким-то пляжным бездельником. Она только оглянулась на меня через плечо и расхохоталась!

— Так почему же вы платите ей алименты?

— Мой вопрос был вполне уместен.

— Потому, — ответил Сэм, — что эта проклятая сука заявила: если я не позволю ей развестись со мной, она присягнет в суде, что наш брак в действительности так никогда и не был осуществлен, что фактически я не спал с ней. Это была бы самая ужасная пощечина, которую я когда-либо получал! Вы можете себе представить, какая шумиха поднялась бы вокруг после сообщения о том, что этот Сэм Сорел, смешной парень, рассуждавший с таким знанием дела о сексе и браке, — импотент! — Он быстро отпил глоток бурбона, пролив спиртное на одежду. — Признаюсь вам, Рик, я едва не дошел до состояния, когда мог убить ее! Она была похожа на омерзительную пиявку, высасывая из меня все, что только можно! Все это время Джеки уничтожала меня, и я ничего не мог с этим поделать. Я чувствовал, как лишаюсь всего: моей способности думать, моей энергии, мужества. Я не мог даже…

Он внезапно оборвал свою речь и, обхватив голову руками, горько заплакал навзрыд, захлебываясь слезами как маленький мальчик.

Прошло несколько долгих и мучительно неловких секунд, прежде чем блондинка подала голос.

— Я надеюсь, вы уже представили себе всю картину? — спокойно спросила меня Соня.

— Конечно. — Я кивнул и быстро поднялся. Грубые звуки, издаваемые плачущим взрослым мужчиной, начали действовать мне на нервы. — Я свяжусь с вами.