Ядовитая боярыня - Дарья Иволгина Страница 29

Приберет твою душу и кости!

Молодец отвечал, гордо откинув голову:

— Аз злу непричастен,

Живу по своей власти,

Куда хочу, туда хожу,

На кого хочу, на того гляжу!

И тут из темноты на Молодца надвинулась Смерть. Огромный белый балахон, казалось, сам собою плыл, разводя туман, и становился все больше и больше.

Зрелище было жутким, и Животко прикусил себе язык, чтобы не вскрикнуть. Он вполне верил в то, что перед ним — самая настоящая Смерть, а не безродный и бесправный скоморох, который развлекает людей и ради этой ничтожной цели поставил под удар собственную душу.

Смерть проговорила глубоким, страшным, шипящим голосом:

— Аз есть малахиня,

Сильнейший воин,

Всему свету госпожа!

Где пребываю,

Все там цари и князи,

Все там девицы да молодцы,

Все под моей властью,

Всех я истребляю,

Всех косой посекаю!

Полно тебе, Молодец,

На свете жить,

Пора тебе, Молодец,

Во ад снить!

Молодец шарахнулся, взмахнул руками и медленно закрыл ладонями лицо, отстраняясь от ужасного видения. Негромко, моляще проговорил он, как бы не смея больше петь:

— Ах, Смерть моя, мати,

Не хочу с тобой добровольно постулата,

А хочу воевати,

Дабы неповинное Царство узнати.

И Животко весь напрягся, от души сострадая бедному Молодцу и желая, чтобы Смерть согласилась на поединок. Конечно, в честной битве со Смертью человеку не выиграть, но, может быть, Молодцу удастся сжульничать…

Смерть на старую уловку не поддалась и вместо того закричала:

— Ах ты, безумец,

Не хочешь со мной добровольно поступати,

А хочешь воевати!

Воскликну я своего брата

Из пропускного ада!

И, повернувшись лицом к черной сплошной стене леса, Смерть закричала так громко, что пробудились и с оглушительным карканьем поднялись в воздух вороны:

— Черт, брат мой,

Стань предо мной!

Черт с рогами и трезубцем, совершенно черный, обмазанный дегтем и облепленный мятыми ломаными вороньими перьями, выскочил, как показалось зрителям, прямо из-под земли. На самом деле он лежал у ног актеров, прикрытый ворохами сорванной травы.

Появление Черта было таким неожиданным, что несколько человек вскрикнули, а дуделки завопили на разные голоса — тоже как бы в испуге.

Черт завизжал пронзительно и тонко:

— Ого, сестра!

Зачем призвала?

Смерть тотчас принялась жаловаться:

— Молодец проклятый,

Глупый да гордый,

Хочет со мной воевати,

Дабы неповинное Царство узнати.

Черт засмеялся, затрясся всем телом и прокричал — и эхо из леса несколько раз, угасая, повторило его слова:

— Коли хочется того человеку,

Пусть пойдет он на огненную реку…

И тотчас же Добрый Молодец запел, широко разводя руками и как бы изображая жестами все, о чем пелось:

— Как шел Молодец вдоль огненной реки,

Как искал броду мелкого, раю светлого.

А навстречу ему Ангел Божий идет…

Теперь ритм представления совершенно изменился. Дудки дудели тихо, вполголоса, и плавно, а голоса звучали серьезно, мелодия не скакала козлом, а лилась широкой рекой.

Животко понял: сейчас судьба Молодца окончательно решится.

Ангел выступил вперед важной «выходкой», вскинул голову и громко пропел:

— Уж ты, добрый молодец, покайся в грехах!

Молодец отвечал самоуверенно, сверкая глазами:

— Мои же грехи совсем невелики:

Отца-мать не почитал, на ниве пот не проливал.

Порыв ветра взметнул огонь факелов, воткнутых в землю. Казалось, сама природа вокруг глупого грешника негодует.

Общий хор, тряся ложками, грянул:

— Тут ступил Молодец по колено в воду,

По колено в воду, в кипучую смолу…

Скоморох, изображавший Молодца, покачнулся и очень похоже показал, как обжег ноги, коснувшись «кипучей смолы».

Животко даже ахнул, такой очевидной была боль несчастного.

Ангел же опять потребовал, еще громче прежнего:

— Уж ты, добрый молодец, покайся в грехах!

Молодец, стеная и повернув к Ангелу искаженное страдальческой гримасой лицо, проговорил:

— Что мне каяться, грехи мои невелики:

Богородицу обижал, Ее Сына не уважал,

Постов не соблюдал, Божий храм не посещал!

Громким голосом, почти рыча, запела Смерть:

— Тут ступил Молодец по пояс в воду,

По пояс в воду, в кипучую смолу!

Добрый Молодец, подтверждая эти страшные слова, повалился на колени и воздел руки к небу в последней мольбе. Ангел не спеша приблизился к нему и встал перед самым его лицом.

— Уж ты, добрый молодец, покайся в грехах! — провозгласил он в третий раз, громко и сердито.

— Что мне каяться, грехи мои невелики, — пролепетал Молодец слабеющим языком, — людей я веселил, с ними мед-пиво пил, плачущим слезы отирал, смеющихся того пуще насмешал…

— Так ступай, собрат,

Во всесмехливый ад!

— закричал Черт и замахал трезубцем.

Добрый Молодец упал на траву и простерся на ней всем телом, а Черт и Смерть запрыгали над ним.

Отойдя в сторону, Ангел проговорил, обращаясь к зрителям:

— Как ступил тут Молодец по голову в воду,

По голову в воду, в кипучую смолу,

Только шапка по воде поплыла!

И с этими словами он размахнулся и швырнул в толпу невесть откуда взявшуюся у него в руках шапку. Животко взвизгнул, несколько человек отшатнулись, дудки заверещали, поднялся крик, треск, захлопали ладоши, кто-то засвистел, и снова захлопали крыльями пробуженные вороны.

А после все стихло. Актеры с поляны исчезли, остались только свечи. Поводыри отвязали своего медведя, и Потапыч исправно отплясывал для людей, вертя черным рыльцем и порыкивая. Кругом смеялись и пили. Откуда-то вытащили хмельную брагу. Животко отошел подальше в лес, но и в чаще настигал его шум.

Мальчик упал на колени и заплакал. Ему казалось, что злая судьба оторвала от его души огромный кусок мяса и сейчас пережевывает его острыми, крепкими зубами.

* * *