Королева сыска - Галия Мавлютова Страница 28

Даже меня все это коробит, хотя я и считаю себя атеисткой…»

В конце концов Гюрза решила, что ей следует уйти. Да, не стоит насиловать себя ради приличной или какой-то неясной перспективы. Ей захотелось уйти отсюда — и она уйдет. Действительно, что ее здесь держит? Ведь она уже добилась — они представлены и официально знакомы. Получится ли у них сегодня разговор наедине? Наличие супруги не позволяло со всей определенностью ответить «да». Вполне возможно, жена что-то заподозрила (женская интуиция) и теперь не отпустит благоверного от себя. Впрочем, главное сделано: он ее видел, слышал, почувствовал. И если флюиды — или то, что вместо них, — «работают» не только в одном направлении, то…

— Посмотри, это она, — неожиданно прошептал Аркадий.

— Кто? — Гюрза, переключившись со своих мыслей на вопрос Аркадия, не сразу поняла, о чем речь.

— Девочка, о которой я говорил. Сегодняшняя альтернатива жене. Третья слева.

Под трехаккордный шлягер о неразделенной любви в исполнении неизвестного Гюрзе певца на эстраде задирал ноги кордебалет из шести девиц.

Юмашева отыскала третью слева. Наряд, состоявший из одних трусиков снизу и перьев сверху, позволял оценить танцовщицу в полной мере.

— Так дерзай! — усмехнулась Гюрза. — Я отпускаю тебя на свободу. Видишь ли, я сама сейчас исчезну и, может быть, уже не вернусь.

— Понимаю, — кивнул Аркадий.

— Значит, ты не обидишься?

— Да что ты! Я надеюсь, и девочка не обидится на мое нескромное предложение подвезти ее до дома.

Они провели за столом уже достаточно времени, так что вполне можно было подняться и выйти из зала, — во всяком случае, это не выглядело бы верхом неприличия. И многие из гостей действительно вставали и отправлялись на перекуры, чтобы обсудить свои дела в тишине других залов.

Гюрза поднялась со стула, вышла в соседний зал, но и здесь было шумновато, поэтому она сразу же перешла в следующий. Там было тихо и безлюдно, присутствовала лишь женщина пенсионного возраста, сидевшая на служебном стуле с книгой в руках. «Конечно, одна из служительниц, ее обязали охранять в этот вечер картины и музейное имущество от разгулявшихся гостей», — догадалась Гюрза. Оторвавшись от книги, служительница окинула Юмашеву внимательным взглядом и вновь вернулась к страницам. В глазах пожилой дамы Гюрза без труда прочитала все, что та о ней думала.

Конечно же, музейной надзирательнице очень хотелось произнести что-нибудь вроде: «Никогда не думала, что доживу до такого». Однако она сдержалась — на работе ведь.

Гюзель подошла к одной из картин. Улыбающаяся, очень красивая женщина восточного (как и она сама) типа за арфой. «Арф сегодня мы так и не дождались, и никто их сегодня не дождется», — промелькнуло у Юмашевой. Она наклонилась к табличке. Д.Г.Левицкий «Портрет Алымовой». Ну да, и фамилия с восточным оттенком.

«Наверное, она боготворит свой музей, — думала Гюрза, — приравнивает его к храму, и сегодняшний вечер вызывает у нее душевные муки. Вряд ли ее успокоит напоминание о том, что и сто лет назад купчины гуляли так же, а новые от старых мало чем отличаются. Так же сорят деньгами, так же чудят, так же любят дешевые эффекты и понты.

И наверняка найдутся среди них знаменитые меценаты, новые Саввы Морозовы и Третьяковы.

Кто-то поможет нынешним художникам, кто-то захочет основать галерею своего имени…»

— Вы знаете, я с вами абсолютно согласен.

Гюрза оглянулась. Это был он, один. Что ж, интуиция и на этот раз ее не подвела.

— В чем согласны? — задала она вполне уместный вопрос.

— В том, что во всем должен быть выдержан стиль. К вечернему платью не подходят кроссовки.

Под смокинг не надевают свитер. В здании эпохи классицизма не следует распевать популярные песенки, сопровождая их подскоками и ужимками.

Нарушена гармония, единозвучие… Вот в этом я с вами совершенно согласен.

— Вы, наверное, решили, что умеете читать мысли?

Не сговариваясь, они направились ко входу в следующий зал — он находился еще дальше от эпицентра веселья.

— К счастью, я этим даром не владею, иначе давно утратил бы остатки оптимизма. Рискуя свернуть шею, я несколько раз взглянул на вас. Оказалось достаточно, чтобы понять, как вы оцениваете происходящее. Потом последовал ваш стремительный уход из зала.

— Я собираюсь и вовсе уйти. Потому что уверена: продолжение этого вечера будет еще более обременительным. Для меня, разумеется.

— Да, понимаю вас. Мне, к сожалению, придется высидеть до конца. За моим столом, помимо супруги, находится еще один человек, и он тоже с женой. Мне с ним еще договариваться о моем показе в «Октябрьском». Вам можно будет прислать приглашение?

— С удовольствием приму. Вы хотите направить его по служебному адресу или домой?

— Я могу оставить приглашение на ваше имя у администратора, а вам об этом сообщу по телефону — по домашнему или служебному. Как вы скажете, так и сделаю.

— Тогда запишите домашний телефон.

Он записал, а потом она… Любая другая ни за что не поступила бы так, как поступила Гюрза.

Другая побоялась бы, что может вспугнуть мужчину, но она, Гюрза, порой сама себе удивлялась.

— Вы же, Иван, — она впервые назвала его по имени и почувствовала, что ей приятно выговаривать его, — человек обеспеченный, не так ли?

— Не скрываю этого.

— А я не скрываю того, что возглавляю ассоциацию женщин-милиционеров России, входящую в международную ассоциацию женщин-полицейских. Вас не утомили длинные названия?

— Ничуть.

— Тогда продолжу и скажу следующее: скоро мы проведем конференцию в Петербурге, и я отвечаю за ее организацию. К сожалению, как обычно, не хватает средств. Так что если у вас возникнет желание посодействовать сотрудницам органов, то позвоните мне, и я сообщу номер счета.

— Да, конечно, буду рад, — пробормотал Иван, явно обескураженный.

Ох, любила Гюрза озадачивать, поражать, шокировать… Волков, конечно же, ожидал, что их беседа, если продолжится, потечет по канонам романтического жанра: туманные намеки, недосказанности, всякие милые забавности, создающие атмосферу непринужденности… А она вдруг заговорила о сугубо прагматическом — о деньгах.

И сейчас он, конечно, думает: «А не для того ли она искала встречи, чтобы изыскать средства на нужды своей организации?»

«Тогда еще один неожиданный поворот, господин кутюрье», — мысленно усмехнулась Гюрза.

— Скажите, Иван, а вы никогда не думали о том, что милицейская форма придает женской сексуальности особый, интригующий оттенок, подогревает мужские фантазии? Вы могли бы создать на эту тему оригинальную композицию. Скажем, составить ансамбль: короткая синяя юбка и пиджак, стилизованный под форменный ментовский.