Я - не серийный убийца - Дэн Уэллс Страница 28

Когда мы проснулись следующим утром, выяснилось, что ночью опять шел снег, — нападало всего на дюйм, но мне хватило и этого предлога. Стояло тихое воскресное утро, но в восемь часов я уже пересек улицу с лопатой в руках. Машина Кроули стояла на подъездной дорожке, припорошенная снегом, и я замер от удивления, увидев, что на месте пулевого отверстия — большая вмятина. Фонари побиты, краска растрескалась рваными зубцами. Похоже, он попал в ДТП. Я еще несколько мгновений разглядывал машину, недоумевая, что же могло случиться, потом подошел к крыльцу и нажал кнопку звонка.

Мистер Кроули открыл дверь. Он был в своем человеческом обличье, весел и казался невинной овечкой. В течение последнего месяца я наблюдал, как он убил четырех человек, но все равно почти засомневался — пусть на секунду, — что такой человек может обидеть даже муху.

— Доброе утро, Джон. Что тебя привело… впрочем, кажется, я знаю — снег. Мимо тебя ни один снег не пройдет, это верно.

— Точно.

— Но сейчас выпало всего ничего. И нам сегодня никуда не надо. Давай-ка лучше оставим все как есть, пусть выпадет еще, прежде чем ты возьмешь на себя труд почистить дорожки. Нет смысла разгребать дважды.

— Да мне совсем не трудно, мистер Кроули, — сказал я.

— Кто там к нам пришел? — раздался голос миссис Кроули, появившейся из глубин дома. — А, Джон, доброе утро. Билл, уходи от двери — схватишь воспаление легких!

Мистер Кроули рассмеялся.

— Ерунда, Кей. Ничего такого не будет — я тебе обещаю.

— Он всю ночь не спал, — сказала миссис Кроули, накидывая пальто ему на плечи. — Бог его знает где он был и что делал, а теперь он мне рассказывает, что побил машину. Нужно посмотреть, что с ней такое: уже посветлело.

Я бросил взгляд на мистера Кроули, он подмигнул мне и усмехнулся.

— Занесло меня немного на льду вчера, а она думает, что я участвую в коммунистическом заговоре.

— Хватит шутить, Билл, это… о господи, это гораздо хуже, чем я думала.

— Выехал вчера прокатиться, — сказал мистер Кроули, выходя на крыльцо, — и меня занесло на обледенелой дороге у больницы. Врезался в бетонную стену. Лучше для такого происшествия и места не найдешь — через секунду из больницы выскочили с десяток сестер и докторов узнать, не нужна ли мне помощь. Я ей сто раз говорил, что со мной все в порядке, но она продолжает волноваться.

Он обнял ее за плечи, и миссис Кроули повернулась и обняла его.

— Я рада, что с тобой все в порядке.

Если допустить, что от тела он избавился, не оставив следов, то пулевое отверстие было единственной уликой, изобличавшей его в преступлении. Но он превосходно решил эту проблему. Я не мог не отдать ему должное — следы он заметал очень ловко. Все, что нужно было сделать, — это извлечь пулю и врезаться задом в стену так, чтобы скрыть предыдущее повреждение. И особенно умно с его стороны было сделать это у больницы — таким образом у него появлялась целая куча свидетелей, которым казалось, будто они абсолютно точно знают, что случилось с его машиной. Ну а если он все же попадет под подозрение, они подтвердят, что во время убийства он находился в другой части города. Так Кроули решил две проблемы: уничтожил улику и обеспечил себе алиби.

Я с уважением посмотрел на него. Да, он умен, но почему он поумнел только теперь, а не раньше, почему оставил три первых тела там, где их легко можно было найти? Мне пришло в голову, что он, возможно, новичок в таких делах и только учится проворачивать их без сучка без задоринки. Может быть, он вовсе и не убивал того аризонца… или в том убийстве было что-то другое, что не подготовило его к следующим преступлениям?

— Джон, — сказала миссис Кроули, — я хочу, чтобы ты знал: мы очень ценим все, что ты делаешь для нас. В последние недели стоит нам только повернуть голову, как ты уже рядом, готов помочь.

— Ну, ничего в этом такого нет, — ответил я.

— Чепуха, — настаивала она. — Эта самая суровая зима за много лет, а мы слишком старые, чтобы справиться с ней в одиночку, — ты сам видел, Билл все время болеет. А теперь еще и это. В такие времена хорошо знать, что соседи тебя не бросят.

— Своих детей у нас нет, — сказал мистер Кроули, — но ты стал для нас просто как внук. Спасибо.

Я смотрел на них обоих, отмечая признаки благодарности: улыбки, сложенные ладони, слезинки в уголках глаз миссис Кроули. Ее искренность меня не удивляла, но даже мистер Кроули, казалось, был тронут. Я взвесил в руке лопату и стал чистить ступеньки.

— Ну ничего в этом такого нет, — повторил я.

— Ты милый мальчик, — сказала миссис Кроули, и они ушли в дом.

Мне показалось вполне закономерным, что единственным человеком, которому я казался милым, была жена демона.

Остальную часть утра я расчищал их тропинки и подъездную дорожку, размышляя о том, как мне убить мистера Кроули. Мои правила непрошено всплывали посреди мыслей — они слишком глубоко укоренились во мне, чтобы сдаться без борьбы. Я думал о разных способах, какими можно его убить, и обнаруживал, что одновременно говорю о нем хорошие вещи. Перебирал в памяти его распорядок дня и чувствовал, как мои правила сами собой подбрасывают мне другие темы. Два раза я даже прекращал работать лопатой и собирался идти домой, чтобы не зациклиться на этой навязчивой идее. Согласно моим правилам я должен был выкинуть Кроули из головы на целую неделю, как заставил себя не думать о Брук, но теперь обстоятельства изменились, правила побоку. Я много лет учился держаться подальше от людей, выкорчевывать из себя любые зарождающиеся привязанности, но теперь все эти препятствия нужно было сломать, все эти механизмы — выключить, или убрать, или уничтожить.