Смотрящая в окно - Лена Обухова Страница 27

Она выразительно пожала плечами, отвечая, вероятно, сразу на оба вопроса, но потом все же добавила, хотя говорить ей было явно нелегко, да и не очень хорошо получалось:

– Сюрприз хотела сделать. Романтический.

После чего она весьма неромантично икнула и шмыгнула носом. Соболев сокрушенно покачал головой.

– Что ты с собой делаешь, Крис? Зачем ты это с собой делаешь?

Она снова пожала плечами. Возможно, вообще не понимала, о чем он ее спрашивает.

– Ладно, идем, – велел Соболев со вздохом.

Он запихнул коньяк в пакет, одной рукой подхватил его, другой – Кристину, заставив ее подняться с холодных ступенек, и потащил все это добро в квартиру. Не оставлять же на лестнице.

Кристина что-то пьяно бормотала о том, что привезла вкусняшек, ведь у него – мента убогого – холодильник наверняка, как всегда, пуст. Болтала о том, что хочет праздника и секса, и требовала налить ей еще коньяка. Соболев кивал, не спорил, но и наливать не собирался. Пакет бросил в прихожей, а гостью отвел в единственную комнату и оставил в кресле, пока разбирал и стелил диван. Там она, на его счастье, ненадолго задремала, пригревшись. Даже жалко было будить, но в кресле она все равно долго не проспит, а стоило уложить ее так, чтобы раньше утра она и не думала шевелиться.

– Идем, – тихо сказал Соболев, когда Кристина приоткрыла глаза. – Я тебе постелил.

Она пьяно улыбнулась и потянулась к нему, явно собираясь обнять и поцеловать, но он уклонился и лишь воспользовался ее движением, чтобы приподнять и пересадить на диван. Расстегнул и стащил с нее рубашку, оставив в маечке на тонких бретельках, потом принялся за непотребно узкие джинсы. Кристина рассмеялась и игриво – как ей наверняка казалось – заявила:

– О, ну можно и сразу секс, а потом ужин.

– Угу, – промычал Соболев недовольно, все-таки справляясь с джинсами и бросая их на пол бесформенным комом. – Только давай ты сначала полежишь немного, а я пока в душ схожу…

– Да ладно, че ты паришься, от тебя прекрасно пахнет… – Она снова попыталась притянуть его к себе для поцелуя, но Соболеву и в этот раз удалось ловко вывернуться и заставить ее лечь под одеяло.

– Я буду через пять минут, – пообещал он, – полежи пока.

– Ну… ладно… – уже сонно пробормотала Кристина, прикрывая глаза и устраиваясь поудобнее. – Только ты недолго.

– Да бегом бегу…

Он погасил свет и вышел в коридор, прикрыв за собой дверь. Поднял с пола пакет, вытащил коньяк. Тот, конечно, был настоящим, французским, но отпито все же было весьма внушительное количество. А еда – если не считать обгрызенного багета – осталась нетронутой. Странно еще, что Кристину не тошнит после такого вливания на ее-то массу тела и без закуски.

Пакет с едой Соболев отнес на кухню. В холодильнике у него, на самом деле, имелись пельмени. И замороженные, и даже сваренные еще накануне, но еда в контейнерах все равно выглядела соблазнительнее. Поэтому он поставил один из них греться в микроволновку, а сам вытащил затычку и сделал большой глоток коньяка прямо из бутылки. Ароматная жидкость приятно обожгла рот, а потом и пищевод. Разогретое ресторанное блюдо с мясом и овощами оказалось почти божественным, хотя порция и была маловата на его взгляд. Багет исправил ситуацию.

Да, романтический ужин мог получиться весьма приятным, как и вечер в целом, если бы не Федоров со своим портретом, из-за которых он задержался на работе. Впрочем, даже думая так, Соболев прекрасно понимал, что проблема не в слепом художнике-экстрасенсе.

Проблемы были у Кристины, и их было видно невооруженным глазом с самого первого ее визита, но он предпочитал ничего не замечать. Потому что роскошная молодая женщина, классный секс, никаких требований и обязательств, да еще и кормит вкусно – сплошной праздник от каждой встречи. А тот факт, что она на каждый такой «праздник» тащит алкоголь разной степени крепости, да еще и пьет каждый раз наравне с ним, Соболев игнорировал. Праздник – он на то и праздник.

Так чему теперь удивляться?

Быстро поужинав и позволив себе еще несколько глотков коньяка, Соболев все-таки принял душ и вернулся в комнату. Кристина, конечно, глубоко спала, даже не шевелясь. Кажется, осталась ровно в той же позе, что он видел ее в последний раз. Что ж, по крайней мере, не разметалась по всему дивану, не придется двигать.

Он забрался под одеяло, неловко и абсолютно бестолково поправил его на Кристине, хотя этого не требовалось, погладил ее по обнаженному плечу. Не удержался и коснулся его губами, прежде чем уронить голову на соседнюю подушку и, глубоко вздохнув, закрыть глаза.

Правда была в том, что он хотел ее даже такой: неумытой, зареванной, вдрызг пьяной и потому несущей чушь. Она не вызывала в нем брезгливости или отторжения, только сочувствие. Как бы там ни было, в глубине души Соболев был рад, что она приехала. Приехала именно к нему. Он предвкушал момент, когда проснется рядом с ней. Ему нравилось так просыпаться. Как бы странно ни выглядели их отношения, он был в них по-своему счастлив.

Но дальше так продолжаться не могло.