Новый скандал в Богемии - Кэрол Нелсон Дуглас Страница 25

– Слишком крупное, – бросил Годфри сухим тоном адвоката.

Барон заметил сдержанность в голосе Годфри. Он кивнул второму помощнику, и тот удалился.

Ирен вздохнула и аккуратно положила бриллианты обратно на их мягкое бархатное ложе:

– К ним нужно правильно подбирать наряд. Такую красоту необходимо подчеркнуть.

– А носить как можно аккуратнее, – добавила я.

Ирен улыбнулась. Не успела она ничего ответить, как в дверях показался мужчина с другой коробкой в руках.

– О боже! – засмеялась она, когда лакей остановился перед Годфри. – Мы похожи на Порцию[9]с тремя шкатулками. Что же достанется марокканскому принцу?

Она села, откинувшись на спинку кресла, и принялась наблюдать за происходящим, словно в театре.

Ящичек, который поднесли Годфри, был почти такого же размера, как шкатулка с бриллиантами. Он был покрыт искусно выделанной марокканской кожей со вставками из серебра. Интересно, что придумает барон, чтобы заманить на свою сторону скептичного юриста? Я надеялась, что он оценит Годфри по достоинству.

И снова по велению барона крышка шкатулки откинулась, и мы опять увидели бархатную обивку, на этот раз красную, как кровь.

Годфри растерянно рассматривал содержимое шкатулки. Блеснули полированное дерево и металл, и он достал нечто длинное и элегантное.

– Дуэльные пистолеты, – протянул Годфри тоном, в котором слышались разочарование и удивление. Затем он рассмеялся: – Весьма кстати, барон Альфонс! После того подарка, что вы преподнесли моей жене, они мне несомненно понадобятся.

– Французская работа середины века. Мне сказали, что они очень точно стреляют.

– Какая удача! – сказал Годфри, нацеливая один из длинных блестящих стволов на голову оленя на стене. – Ведь я стреляю плохо. – Он взглянул на барона. – Меня воспитывали не как джентльмена.

– Годфри имеет в виду, что его не обучали драться на дуэли, – быстро пояснила Ирен. – Как джентльмену ему нет равных!

– Мой дорогой Нортон, – добродушно сказал барон, – наверняка ваших предков воспитывали не менее сурово, чем моих. – Он подошел к Годфри и взял из шкатулки второй пистолет. – Это оружие в нашей семье уже сорок лет. И вы окажете мне большую честь, если примете его и если согласитесь встретиться с моим личным наставником по боевому мастерству. Он обучил меня этому опасному, но все же необходимому искусству. Говорят, он лучший дуэлянт в Париже.

– И кто же это? – спросила Ирен.

– Кокар, – невозмутимо ответил барон.

– А! Он мастер драться и на шпагах, и на пистолетах, – удовлетворенно произнесла Ирен. – Хорошо. Значит, мы с Годфри сможем вместе поупражняться в фехтовании. Боюсь, я теряю сноровку.

– Насколько я понимаю, мне просто необходимо овладеть этим навыком, – усмехнулся Годфри. – Вспоминаю, как ты говорила о какой-то дуэли в Монте-Карло. – Он прищурил серые глаза, словно нацеливаясь на Ирен: – У мужчины должен быть способ улаживать ссоры с женой.

– Но мы никогда не ссоримся, – беспечно сказала Ирен.

– В каждом из правил есть печальные исключения. – Годфри аккуратно, почти с благоговением положил пистолет обратно в бархатную шкатулку.

Я заметила, что оружие манит его своей опасностью столь же сильно, как Ирен привлекают бриллианты или расследования тайн. В пистолетах он видел особую силу, как будто они открывали ему невиданные возможности. Этот умный барон умудрился расположить к себе Годфри. Что же он подготовил для меня?

Скоро мое терпение было вознаграждено. Первый помощник поставил на стол шкатулку с бриллиантовой перевязью и вышел за подарком для меня. В комнате витали запахи дыма и бренди, и отовсюду на меня таращились стеклянные глаза животных.

Я сидела выпрямившись. Меня не соблазнишь бриллиантами или возможностью лишить кого-то жизни. Скорее уж подойдет что-нибудь красивое и оформленное со вкусом – возможно, сапфиры, такие темные и сдержанные. Или часы, которые будут уместны на официальных приемах. Или позолоченные ножницы, достаточно практичные в рукоделии, но острые, как раз для будущего шпиона.

Барон смотрел на меня с плохо скрываемым волнением. Он напоминал маленького мальчика, который собирается вручить своей гувернантке нечто такое, что кажется ему идеальным подарком: жабу, от вида которой я бы завизжала, или игрушечный кораблик, с которым можно плескаться в ванной, – в общем, что-нибудь совершенно не подходящее. Мне даже было жаль его. Я бы не хотела разочаровать нашего нанимателя. Моих друзей оказалось легко поразить, и я опасалась испортить впечатление. Ага, мне тоже поднесли массивную коробку. Она была выполнена из красного дерева с бронзовой отделкой по краям и большими петлями на задней стенке.

Я вытянула шею и постаралась сдержать возбуждение. И снова крышка шкатулки распахнулась. Внутренняя часть была обита темно-золотым бархатом. Ткань выглядела очень старой, цвет ее был неровным, где-то темнее, где-то светлее. В шкатулке находилась… книга. Большой толстый фолиант в гобеленовом переплете, с золотым корешком и позолоченным обрезом. Библия!

Я онемела от изумления и вскочила с места.

– Шестнадцатый век, – произнес барон. – Я осмелился вложить в книгу пергамент с вашей родословной вплоть до нынешнего времени.

– Моими предками? С шестнадцатого века?

– Именно так. Вы происходите из знатного английского рода, мадемуазель Хаксли. – Он перевернул тяжелую обложку, и я увидела документ, на котором витиеватым почерком были написаны имена моих покойных отца и матери, а за ними множество других имен, с датами рождения и смерти.

– Я подумал, что будет благоразумным не упоминать вора, которого повесили в Тайберне[10], – мягко добавил барон. Он говорил тихо, и слышать его могла только я. – Но все прочие родственники здесь есть. И разумеется, это ранняя протестантская Библия.

– Ну конечно, – пробормотала я. – Тайберн.

– Тайберн? – живо переспросила Ирен.

– Очевидно, это девичья фамилия кого-то из моих родственников, – быстро ответила я и заметила, как барон подмигнул мне. Он закрыл книгу, и под обложкой скрылась моя ничем не примечательная родословная. Теперь я понимала, что это только к лучшему.