За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году - Андрей Пржездомский Страница 24

— А-а… вы не допускаете… — Заикаясь, Кузин обвел глазами полупустой ресторанный зал. — Вы не думаете, что нас могут…

— Что? — Анатолий Алексеевич осклабился. — Могут подслушать? Боитесь?

— Но… Лучше об этом… не… не говорить здесь! — пролепетал не на шутку испуганный Кузин.

— Да не трусьте, Кузин! Вашим чекистам сейчас не до вас! Каждый думает, как бы получше устроиться! Да и заработать сейчас можно, не особенно утруждая себя!

Завидев официанта, который нес на подносе блюдо с каурмой, Анатолий Алексеевич замолчал. Они молча наблюдали, как официант водрузил на стол блюдо с дымящимся мясом, тарелку с яркой зеленью, маленькую вазочку с красным соусом.

— Что-нибудь еще? — спросил официант с готовностью, переводя взгляд с одного посетителя на другого, как бы пытаясь определить, кто из них будет расплачиваться за обед.

— Нет, ничего не надо. — Анатолий Алексеевич сделал отрицательный жест рукой, затем, немного помедлив, сказал: — Принесите, пожалуй, боржоми.

Официант кивнул головой и удалился.

— Так вот, Кузин. Олег Юрьевич. Не я, а вы захотели встретиться со мной. Поэтому предлагаю ближе к телу. — Он ехидно улыбнулся. — Только не надо мне рассказывать про вашу преданность Родине. Мы все ее любим. Но разною любовью!

— Да, Анатолий Алексеевич, я готов. Вам, наверное, говорили, что я…

— Я знаю про вас все или почти все! Давайте по делу!

— Я решил уволиться из КГБ и устроиться на работу в вашу фирму. Мне рассказали, что вы занимаетесь очень перспективным бартером — продажей за границу неликвидов и закупкой разных товаров… И платят у вас хорошо.

— Заработки у нас действительно неплохие, а для человека предприимчивого даже очень хорошие. Вы предприимчивый человек?

— Не знаю, но думаю, что да. Мне всегда было тесно в рамках системы…

— Тесно? Ну так вы сами выбирали себе работу!

— Да, сам. Но что, было бы лучше, если бы я работал бригадиром на каком-нибудь полуразвалившемся заводе или инженером в каком-нибудь занюханном НИИ?

— А вы уверены, что можете нам быть полезны? Интересно — чем?

— Я юрист, закончил Высшую школу КГБ, знаю оперативную работу, много занимался научной работой…

— А нам на кой это?

— Что «на кой»? — не понял Кузин.

— На кой нам ваша научная работа?

— Ну как… — Кузин озадаченно посмотрел на собеседника. — Я могу анализировать, готовить материалы…

— Да не надо нам это! — перебил его Анатолий Алексеевич. — Не нужны нам ни научные отчеты, ни ваша оперативная работа! У нас есть своя служба анализа конъюнктуры, есть свой отдел безопасности, в котором, кстати, работают ваши бывшие коллеги.

— Так что же тогда… А мне сказали, что со мной готовы встретиться!

— Правильно сказали. Только теперь послушайте меня. — И заметив, что Кузин занервничал, Анатолий Алексеевич строго сказал: — Да не смотрите так испуганно по сторонам, а то мы действительно привлечем чье-нибудь внимание и нас могут застукать!

Олег, делая над собой усилие, сосредоточил свой взгляд на человеке, сидящем напротив. Однако по выражению его лица было видно, что он не успокоился.

— Так вот, Олег Юрьевич, вы представляете для нас интерес только как действующий сотрудник и абсолютно не интересны как служащий нашей фирмы. Мы занимаемся поставками за границу оборудования бывших оборонных предприятий, возможно, скоро начнем поставки военной техники и вооружения…

— Как «АНТ»? [42]

— Нет, гораздо умнее. И в этом вы должны нам помочь.

— Я?

— Да, вы, Олег Юрьевич, вы.

— Каким же это образом?

— Я не скажу, что это очень просто, но вы с вашими связями в КГБ вполне могли бы снабжать нас необходимой информацией. Ведь вам же предлагают после защиты диссертации перейти в шестое управление!

— Да, а откуда вы это знаете? Я даже жене еще не говорил.

Анатолий Алексеевич усмехнулся:

— Вы недооцениваете наши возможности. Мы знаем не только то, что вам предложили перейти на работу в шестое управление, но и в какой конкретно отдел. Знаем даже, кто вел с вами беседу на эту тему: Игорь Васильевич — ведь так? Между прочим, отдел, который он возглавляет, занимается, или, как у вас говорят, организует, оперативное обеспечение «почтовых ящиков», которые представляют для нас исключительный интерес.

Кузин даже приоткрыл рот от удивления. Такой осведомленности от незнакомого человека он не ожидал. «Наверное, они действительно многое могут, раз знают такие подробности. Да и, похоже, и сам Анатолий Алексеевич… наверное, бывший пэгэушник или гэрэушник». [43]

— Мы знаем также, Олег Юрьевич, что ваш переход на новую работу обусловлен защитой кандидатской диссертации. Тема ведь тоже «наша» — «Контрразведывательная деятельность органов КГБ по предотвращению утечки за рубеж стратегического сырья и продукции». Я близко передал название темы?

— Да-а-а! — Изумлению Кузина не было предела.

— Так вот, Олег Юрьевич. Защищайтесь и устраивайтесь на новом месте. Увольняться из КГБ вам пока еще рано. Если вы согласны нам помогать, то, я думаю, мы найдем общий язык. Договорились?

Кузин молчал, по-видимому еще не сумев полностью осознать сути сделанного ему предложения. В голове у него проносились мысли, одна тревожнее другой. «А вдруг этот напористый и осведомленный собеседник никакой не представитель фирмы, а подосланный к нему сотрудник КГБ, записывающий весь их разговор на пленку, чтобы выявить еще одного предателя? А может быть, он агент иностранной разведки, который втягивает его в шпионскую деятельность? Как же поступить? Что ответить ему?»

Анатолий Алексеевич, видя замешательство Кузина и как бы желая рассеять его сомнения, тихим голосом проговорил:

— Не бойтесь. Сейчас в стране начинается новая жизнь. Вы, человек незаурядных способностей, вынуждены пока прозябать на бессмысленной теперь работе, направленной на сохранение этого режима. Смотрите в завтрашний день! Успеете — войдете в него человеком, перед которым откроются большие перспективы, не хватит решимости — вы и ваши дети закончите жизнь в нищете. Сегодня все решают связи, завтра — все будут решать деньги. Они откроют для вас путь к богатству…

— Но ведь это очень опасно! — проговорил Кузин. — За то, что вы мне предлагаете, могут посадить!