За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году - Андрей Пржездомский Страница 23

Кузин углубился в изучение меню. «Так, для начала закажем шурпу, а потом, когда он придет, определимся с дальнейшим», — рассуждал он про себя и, позвав официанта, заказал две порции шурпы и триста граммов водки. «Он сказал, что сам узнает меня. Интересно: у них что, есть моя фотография? Или меня ему кто-то показал?» — думал между тем Кузин.

Здесь, в ресторане «Узбекистан», должна была состояться встреча Олега Кузина, сотрудника Исследовательского центра проблем безопасности КГБ, с незнакомым ему человеком — встреча, от которой Кузин ждал решительного поворота в своей судьбе. В тридцать девять лет майор Кузин уже успел разочароваться в своей профессии и давно перестал считать службу в ЧК престижной. Пришедший в органы сразу после армии и окончивший Высшую школу КГБ имени Дзержинского, или, как ее называли, «Вышку», он рассчитывал, что очень быстро продвинется по службе и станет если не советским Джеймсом Бондом, то хотя бы матерым контрразведчиком, распутывающим коварные замыслы заокеанских разведывательных центров. На самом же деле он по распределению попал в один из московских райотделов УКГБ, [41]где должен был в течение нескольких лет довольствоваться должностью оперуполномоченного. Вместо захватывающих поисков шпионской резидентуры и захватов с поличным вражеских агентов ему пришлось вести нудную каждодневную работу на объекте оперативного обеспечения — одном закрытом предприятии, выпускающем электронную начинку для ракет. Шпионами там и не пахло, зато нарушений режима секретности было предостаточно. То какой-нибудь разгильдяй из числа инженерного состава забудет сдать рабочую тетрадь с секретными записями, то у кого-то из сотрудников отыщется родственник за границей, то в ходе проверки секретного делопроизводства недосчитаются какой-нибудь чепуховой бумаги или сборника статей с грифом «Для служебного пользования».

Регулярные профилактические беседы, которые надо было проводить в коллективах предприятия, участие в различных комиссиях, ведение большой переписки, связанной со спецпроверкой на допуск к государственным секретам, — все это было совершенно неинтересно и скучно. Уже через год Кузин пожалел, что пошел служить в КГБ. и сокрушался, что в свое время поддался «агитации» человека в сером костюме, вызвавшего его на собеседование в кабинет инструктора райкома комсомола. «Эх, какого черта я пошел в эту ЧК, в этот «боевой отряд партии»? Сейчас жизнь круто меняется. Предприимчивые люди становятся хозяевами жизни. Со всем этим коммунистическим бредом скоро будет покончено навсегда. А я, вместо того, чтобы включиться в новую жизнь, плетусь в хвосте событий!» — так или почти так размышлял Кузин о своей неудавшейся жизни и карьере.

Вот уже несколько лет Олег работал в Исследовательском центре проблем безопасности КГБ, который располагался на самом краю Москвы в здании, похожем на типичную московскую школу, и имел условное наименование «Прогноз». Несколько лет назад ему все-таки удалось вырваться из рутинной работы в райотделе, и теперь он был научным сотрудником и одновременно учился в заочной аспирантуре в той же самой «Вышке». Но и здесь работа ему была не в радость. За воротами уже шумела новая жизнь, сулящая высокие доходы, зарубежные поездки, дорогие иномарки, ужины в ресторанах, развлечения в казино и ночных клубах, а он опять должен был заниматься какими-то, как ему казалось, потерявшими всякий смысл делами: научными разработками характерных признаков шпионской деятельности, проблемами утечки государственных секретов страны за рубеж, вопросами повышения эффективности контрразведывательной работы…

В дверях появился человек в темном костюме с ослепительно белым галстуком. К нему тут же устремился метрдотель. «Не он ли?» — подумал Кузин, но тут же понял, что нет, так как незнакомец, бросив какую-то фразу метрдотелю, устремился в противоположенную от Олега сторону зала. «Что-то он задерживается». — Кузин посмотрел на часы, которые показывали уже десять минут четвертого. И тут в дверях появился «он». Кузин понял это сразу, как только человек вошел в зал. Он окинул помещение быстрым взглядом и, заметив Олега, устремился к его столику.

Это был мужчина лет пятидесяти, с легкой проседью в волосах, с грубым, если не сказать простецким, лицом. Под пиджаком вместо привычной рубашки у него была надета водолазка бардового цвета. В руках он держал кожаную визитку.

— Олег Юрьевич? Здравствуйте! — проговорил незнакомец, слегка поклонившись.

Кузин только кивнул в ответ.

— Извините, не рассчитал время.

— Ничего. Я заказал шурпу, но ее пока не принесли.

— Хорошо.

— Водку будете? Я заказал графинчик.

— Нет, Олег Юрьевич. Я не пью.

— Что, совсем?

— Совсем.

— И даже пиво?

— И даже пиво.

Кузин пожал плечами, всем своим видом показывая, что не понимает людей, которые абсолютно ничего не пьют.

— Меня зовут Анатолий Алексеевич. — Человек протянул руку. Кузин пожал ее.

Официант, будто дожидаясь прихода гостя, поставил на стол большой керамический горшок с шурпой, тарелку с лепешками и графинчик водки.

— Дорогой, — обратился Анатолий Алексеевич к официанту, — принеси-ка нам еще каурму. И побольше зелени. — Повернувшись к Кузину, спросил: — Будете?

— А я и не знаю, что это такое, — смущенно ответил Кузин.

— Это жаркое из баранины с картофелем. Все тушеное, с луком и зеленью…

— Давайте. Попробуем.

Кузин налил себе водки из графинчика, еще раз осведомился у соседа по столу, будет ли он пить, и, получив отрицательный ответ, одним махом опрокинул рюмку. Оба принялись за шурпу.

— Олег Юрьевич, я — человек дела и хочу сразу перейти к вашему вопросу.

— Нашему, — поправил Кузин.

— Хорошо, нашему вопросу. Так вот. Я понял, что вы хотите поступить на работу в нашу фирму. Я думаю, ваше намерение вполне своевременно. Скоро чекисты и милиционеры будут стоять в очереди, чтобы попасть к нам на работу…

— Ну уж это вы преувеличиваете! Стоять в очереди!

— Ничуть! Только на прошлой неделе мы взяли в нашу службу безопасности одного подполковника. Он совсем недавно уволился, кажется из московского управления… Он сказал, что чекистом теперь быть позорно и он не хочет иметь ничего общего с КГБ. Его мнение разделяют некоторые его друзья. А вы тоже так считаете?

— Я… — Кузин замялся. — Я считаю, что Комитет в том виде, какой он есть, изжил себя. Перестройка требует, чтобы мы…

— Да, бросьте, Кузин! Вы не на политзанятиях! Кагэбэшникам скоро каюк! Вы видите, к чему идет дело? Поверьте мне, «свежий ветер перемен» не сегодня завтра снесет прогнивший большевистский режим, а с ним и вашу партию, и ваш КГБ. Разуйте глаза: в Европе уже победила демократия, и только в Москве коммунисты пока у власти…

Кузин испуганно, с расширенными от страха глазами, смотрел на собеседника, который говорил страшные, крамольные слова. И это не важно, что сам он думал точно так же. Говорить обо всем этом вслух, а для него, сотрудника Комитета госбезопасности, даже слушать это, по мнению Олега, было небезопасно.