Шутка - Наталья Андреева Страница 24

Теперь можно ехать домой. Пусть за Тимкой сегодня ходят менты, если будет охота, а она, Мила, поедет завтра к бассейну. К концу двухчасового сеанса, как и Тимка. Интересно, о чем он собирается говорить с мачехой?

…На следующий день Мила с утра пошла на рынок и купила новый парик. Подумала, что могла и примелькаться яркой брюнеткой с длинными, прямыми волосами. Теперь же выбрала пышный шиньон под цвет собственных пепельно-русых волос и целый час провела у зеркала, осваивая новый имидж. Очкастая, худая студентка с пучком на голове, типичный синий чулок. Длинная прямая юбка, блузка с воротничком под горло, темный пиджак.

За полчаса до окончания сеанса Мила на своих «Жигулях» заняла выжидательную позицию у входа в бассейн. Тимка подъехал минут через двадцать, вышел из машины и, явно нервничая, стал ходить взад-вперед. «Хвоста» сегодня за ним не было. Вообще, Мила успела заметить, что активность ментов в последние дни сильно поубавилась. Видимо, они осмысливали полученную информацию или вообще перестали его подозревать. Только в чем? Этого Мила до сих пор не знала. Но Тимка явно чувствовал себя не в своей тарелке. Когда из дверей вышла мачеха, он рванулся к ней так резко, что Мила даже испугалась. Сейчас начнет душить, точно. А синеглазая акула ничего. Только оскалилась, напряглась, и видно было, как они с Тимкой несколько минут о чем-то спорили. Потом почувствовали, что привлекают внимание, и, перебросившись парой фраз в уже спокойном тоне, сели по своим машинам.

Мила поехала за Варькой, все еще опасаясь, что никакого разговора между ней и Тимкой не состоится. Но нет, машина мачехи не отставала от серебристой «Тойоты». Через пятнадцать минут Мила догадалась, куда они едут. Ну конечно! Его любимый японский ресторанчик! Муж был без ума от японской кухни, считая ее одной из самых полезных в мире. Он очень следил и за весом, и за своим здоровьем. Миле сколько раз приходилось давиться сырой рыбой, в то время как Тимка был от нее в восторге! Зато теперь она с уверенностью отпустила Варькину машину и двинулась к ресторанчику своим маршрутом. Подъехала чуть раньше, бросила на обочине «Жигули» и, войдя внутрь, поспешила занять выгодную позицию.

По счастью, в ресторанчике было слабое освещение. Народу в середине дня в уютном зальчике немного, любимое Тимкино место не занято. А рядышком очень удобный для Милы столик. Искусственная пагода удачно прикрывает его от соседей. А если они сядут за другой столик, всегда можно пересесть.

Тимка с мачехой пришли именно сюда. И муж без колебания выбрал то место, к которому привык. К нему сразу же подошел официант. Мила не спешила делать заказ, она внимательно прислушивалась к словам мужа: все ли слышно? Не упустит ли она чего?

Мачеха долго ковырялась в меню, постоянно спрашивая Тимку о тех или иных блюдах. Она не была любительницей экзотики и до смерти боялась съесть какую-нибудь жареную лягушку или сушеную саранчу. Сырой рыбы, как поняла Мила, ей тоже не хотелось. И правильно: какая гадость! Лучше уж жевать голый рис или какие-нибудь овощи. Хоть вареные, хоть жареные во фритюре. Именно это Мила себе и заказала. Подождала, пока официант расставит на столе крохотные тарелочки. Сидела напряженно, ожидая, когда мачеха и муж начнут выяснять отношения.

Они же минут десять ели молча. Тимка, не торопясь, смаковал любимое суши, аккуратно обмакивая кусочки сырой рыбы в соевый соус, а мачеха просто лениво ковырялась в своей тарелке. Оба выдерживали паузу. Как и ожидала Мила, Варька напала первой — акула же:

— Что тебе от меня надо, Тимур?

— Мы же с тобой партнеры, — услышала Мила.

— Партнеры? После того, как ты со мной поступил?!

— А как я с тобой поступил?

— Как? Где мои бриллианты, мерзавец?!

— Тише! — Мила услышала в его голосе нотки испуга. — За мной же милиция по пятам ходит!

— Милиция? Ха-ха! Какая радость!

— Что ты им наговорила, кретинка?

— Кто? Ты, мерзкий нацмен! Я тебе помогла решить проблему с «любимой» женой. — Миле тут же захотелось ее убить.

— Помогла? Да я же сам все сделал!

— А кто уговорил мужа доверить тебе фирму?

— Ты неплохо с этого имеешь.

— А тебе, как видно, мало? Отдай мои камушки, слышишь?

— Ты на самом деле веришь во всю эту чепуху? Что я ограбил три квартиры? Я?!

«Ах, вот оно что?! — подумала Мила. — Вот в чем его подозревают?! Но почему?!» И услышала слова мачехи:

— Мне сообщили в милиции, что квартиру Людочкиной подруги никто не взламывал. Замок открыли родным ключом. А он лежал у вас дома.

— Да я давно уже не видел этого ключа! Не знаю даже, куда моя жена его засунула перед отъездом!

— Да ну? И дома у ее подружки ты, конечно же, не бывал?

— Конечно, бывал. С Людочкой. А потом и один, когда она несколько раз просила меня заехать туда, проверить, все ли в порядке, полить эти чертовы цветы. О, дьявол! Они сказали, что там полно моих отпечатков! Да, я там бывал. Но при чем здесь это?

— При всем, — отрезала мачеха. — Так же, как и во время ограбления нашей квартиры, кто-то отлично знал и расположение комнат, и ценные вещи, и тайники с деньгами.

— Варя, ну сама посуди, откуда я мог знать, где у этой девки тайники?

— Да? Тебе в первый раз обольщать женщин, чтобы выведать их секреты? Уж мне-то ты байки не рассказывай! Я просто уверена, что ты был ее любовником.

— Кого?!

— Людочкиной подружки. И все в ее квартире отлично рассмотрел. Вы там встречались.

— Какая чушь! — в сердцах сказал Тимка. Миле даже стало его немного жалко. В самом деле, какая чушь! Но мачеха продолжала с прежним напором:

— А как нас ограбили? Даже сигнализацию отключили, нисколько ее не повредив. И дверь тоже не взламывали. Родным ключиком открыли.

— Но откуда у меня ключ? — тут же спросил Тимка. «В самом деле, откуда?» — подумала Мила.

— Парень, не притворяйся. Я хватилась ключей в тот же день, как приехала из бассейна.

У Милы внутри все похолодело.

— …Я больше нигде не была. Только с тобой в ресторане. Мы обедали и отмечали удачную сделку. И я выходила губки подмазать. Пару раз, между прочим.

— Ну и что?

— А то. Это ты, мерзавец, взял ключ из моего кошелька. Ты знал и про сигнализацию, и про сейф.

— Но я не знал кода! — с отчаянием сказал Тимур.

— Людочка знала. А она, бедненькая, так тебя любила! В постельке ночью небось болтанула язычком? А?

— И ты все это сказала в милиции?!

— Конечно. Ты знаешь, на сколько нас наказали? Хотя, конечно, знаешь. В сейфе денежки были. Много денежек. И ценные коллекционные монеты. Но не признаваться же народному избраннику в том, что денег и имущества у него на самом деле было до кражи гораздо больше, чем он может позволить себе на депутатскую зарплату? А когда я теперь получу новые бриллианты? Когда?