Запоздалый приговор - Фридрих Незнанский Страница 22

Гордееву доброжелательно покивали. Наверно, ждут, подумал Юрий Петрович, что их шеф сейчас разделает меня под орех.

Гербер уже стоял в своем углу, и консультант что-то говорил ему и намазывал лицо. Сложен он был замечательно и походил скорее на изваяние, чем на человека. Широченные плечи, узкая талия, и «колотушки» такие, что Гордееву стало нехорошо. Гордеев был выше и рядом с ним выглядел почти тощим. И ноги у банкира были не худые, как бывает у многих с тяжелым торсом. Настоящая скала. Одет он был броско — длинные красные блестящие трусы, высокие ботинки.

Секундант (пожилой молчаливый дядька) всунул ему в рот капу, и они сразу ввязались в бой. Конечно, любительский бой отличается от профессионального. У профессионала больше времени на разведку, на то, чтобы изучить противника. Любитель должен высказаться за три раунда, так что — встал и пошел рубить, от первого гонга до последнего. Гербер производил отличное впечатление, но не хуже выглядел и Гордеев. Он был не так красиво сложен, но мог спокойно отработать в зале раундов десять и почти не запыхаться. Конечно, и тот и другой сейчас занимались боксом для поддержания формы, но они были старые соперники, так что это оказался вопрос принципа. И насколько Юрий Петрович помнил, счет их поединков был равный.

Гордеев начал в своей обычной манере: выпрямившись, убрав голову в плечи, перчатки держал у лица. Он и вел себя как боксер из другой эпохи. У него был хороший джеб, не очень быстрый, но надежный и жесткий, как молоток. Он был выше Гербера, и, когда они встретились в центре ринга, этот джеб сразу попал в цель, и голова у Гербера дернулась. Гордеев подкрепил атаку прямым правой, который отбросил Гербера на несколько шагов, а затем — хуком слева: раз-два-три, как положено по науке. Хук прошел мимо, Гербер уклонился и ответил длинным боковым справа, лишь скользнувшим по голове Гордеева, и длинным боковым слева, который угодил в перчатки. Так оно и пошло. Гордеев действовал словно по учебнику, атаковал правильными сериями. Ни одного удара правой, не подкрепленного хуком, все время на ходу, чередуя удары в голову и по корпусу. Гербер не жалел боеприпасов. Хуки, апперкоты, прямые правой, тройные джебы — удары сыпались со всех направлений, но без неряшливости. Он был быстр и полон мощи. Трудно представить себе более контрастную пару. Один нырял, пружинил, бил под всеми возможными углами, другой шел прямо, прижав локти к бокам, втянув голову, принимал удары на перчатки и плечи и бил прямыми, по центру или вдруг, уйдя от джеба, — четким хуком слева в корпус. На это стоило посмотреть.

В конце первого раунда Гербер впаял апперкот, от которого брызги пота с лица Гордеева полетели в зал. Ноги у Гордеева обмякли, но он все-таки выстрелил правой, и тут уж точно Герберу в подбородок, и тот упал. Он сразу вскочил и помотал головой, показывая, что удар ему нипочем. Они почти побежали друг к другу, оба начали прямым правой, оба промахнулись, и ударил гонг.

Табуретка уже дожидалась Гордеева в его углу.

Когда он сел, секундант опустился перед ним на колени и принялся стирать пот с его лица и заново мазать лицо вазелином. Все это он делал молча. Потом все же спросил:

— Как ты?

— Нормально. Попался на апперкот — думал, все… — Вообще-то Гордеев был удивлен, что секундант проявляет о нем хоть какую-то заботу. Впрочем, кто знает, может, это тактическая хитрость банкира.

Гордеев подумал, что мало уходит в сторону, слишком долго стоит перед противником, который движется много — но всем корпусом. Надо врезать ему правой прямо по центру…

Раздался гонг, и они возобновили бой с того же, на чем остановились. Левой, правой, левой, правой, левой, правой — а Гербер нырял, качался, контратаковал, и оба они стремились только вперед, и оба попадали в цель, и никто не уступал ни пяди. Гордеев убрал руку после джеба низко, и Гербер дал ему хуком справа, так что капа Гордеева полетела через весь ринг. Они начали снова, и Гербер ударил прямым левой, Гордеев уклонился и, одновременно сделав шаг в сторону, снизу левой звучно влепил ему в ребра. Гордеев понял, что нашел золотую жилу, и принялся ее разрабатывать, пока раунд не закончился.

Секундант молча плеснул на Гордеева водой…

Боксеры сошлись в центре ринга, прикоснулись перчатками. Гербер почти сразу же попытался поймать противника хуком слева, и в тот миг, когда он раскрылся, Гордеев нанес страшный апперкот, который попал точно в подбородок и заставил его выпрямиться. Гордеев добавил дважды правой, потом левой сбоку и снова правой, и Гербер рухнул, чтобы уже не вставать…

Бой закончился.

— Ладно, — сказал Гербер через пять минут, уже сидя в своем углу. — Убедил. Хватит на сегодня. Чего ты хочешь?

— Где Ольга Реутова?

— Понятия не имею.

— У тебя был с ней роман?

Гербер усмехнулся:

— Будем считать, что это не твое дело.

— Ты знаешь, что она исчезла?

— Хм… Слышал.

— От кого?

— Она, видишь ли, мне деньги должна. Я звонил ей домой и в офис несколько недель назад…

— Ясно. А ты знаешь, что ее муж погиб?

— Слышал.

— Знаком с ним был?

Гербер помотал головой.

— Сергей, — доходчиво объяснил Гордеев. — Твой трюк с этими банкирами, которые якобы тебя отколотили, — для меня как на ладони. Понятно, что вы все это разыграли, чтобы вывести твой банк из-под огня. Активы спасаешь?

— Не твое дело.

— Ты прав. Мне это. глубоко до лампочки. Мне нужна Ольга Реутова. Чем докажешь, что не знаешь, где она? Имей в виду, соврешь — я тебя заложу.

Гербер вздохнул и подошел к нему вплотную.

— Юра, она как-то раз сама помогла мне выгодного клиента получить. Только она этого не знает. Я ее взял с собой на прием в Министерство финансов. Сказал там, что это моя сотрудница. Она такое впечатление на замминистра произвела, что он на следующий день все бумаги подписал. Повезло. Так что ее долг мне — он существен, конечно, но терпим пока.

Гордеев видел, что банкир не блефует. Итак, это была пустышка. Еще одна бесполезная версия. Ну что же, по крайней мере, в Нижнем Новгороде Реутовой нет, а это значит — одним городом меньше.

Гордеев со вздохом поднял с пола перчатки:

— Заберу на память, если не возражаешь.

— Приезжай еще, — засмеялся Гербер. — Давно мне такой массаж никто не устраивал.

…А в Москве Турецкий спросил с широко раскрытыми глазами:

— Ты попал под асфальтовый каток?!