Загадка о тигрином следе - Антон Кротков Страница 20

За два дня до отъезда в экспедицию Вильмонт слёг с обострившейся болезнью лёгких. Одиссей навестил его дома. Луков хотел поблагодарить генерала за то, что тот достал для его отца печку-буржуйку и позаботился о запасе дров, чтобы остающемуся в холодной Москве профессору хватило их до самой весны. Также генерал договорился, чтобы известному востоковеду выдали аттестаты на получение продовольствия, как совслужащему. Конечно Одиссей понимал, что всё это богатство добыто сотрудничающим с большевиками генералом по линии ЧК, то есть отнято у кого-то. Но оставить отца без тепла и еды означало обречь его на верную гибель!

Когда Луков пришёл, то застал у генерала врача и стал свидетелем их разговора.

– При вашей болезни и общем расшатанном состоянии здоровья вам категорически противопоказаны дальние поездки! – категоричным тоном наставлял больного доктор. – Если вы не послушаетесь моего доброго совета и всё-таки покинете Москву, то умрёте в пути.

– Хорошо, милый доктор, я обязательно приму к сведению ваши слова, – кротко пообещал пациент.

– Я также настаиваю, чтобы с этой минуты вы изменили свои пагубные привычки. Запомните – никакого табака и алкоголя! Никаких волнений! Вам это категорически противопоказано.

– Обещаю.

Однако стоило доктору уйти, как генерал достал коробку американских сигар и предложил Лукову выпить коньяку за успех предстоящего им путешествия.

За бокалом хорошего бренди Анри Николаевич объяснил молодому товарищу своё поведение:

– Я давно понял, что упорная работа и игнорирование собственных болячек лечат даже самый тяжкий недуг.

После первых затяжек сигарой старик долго не мог откашляться, но затем (о странное дело!) дыхание его очистилось от хрипов, глаза заблестели, а речь сделалась вдохновенной:

– Так исцелился Цезарь от падучей – пояснял он. – В походе он просто не обращал внимания на свою хворь, не поддавался ей. Перестать работать, жить в полную силу, значит выкинуть перед старостью и немощью белый флаг. Если же предположить, что мой дорогой доктор всё же прав, и мне действительно суждено умереть в пути, то что ж, – лучшего финала я для себя не желаю! Пусть мне осталось жить три месяца, но я хочу прожить их со вкусом!

Тут генералу пришло на память комичное сравнение, и он усмехнулся:

– Говорят, Наполеон не сумел добиться успеха в свои легендарные «100 дней» и в итоге проиграл битву при Ватерлоо из-за обострения геморроя. К счастью моя задница здорова и не будет влиять на работу моего мозга.

Их беседа затянулась далеко за полночь. Генерал уговаривал Одиссея остаться ночевать у него, но Луков хотел провести последние несколько часов перед предстоящей им долгой разлукой с отцом. До родного дома молодой человек добрался без происшествий, если не считать того, что его дважды останавливали для проверки документов патрули.

Но вот все опасности ночного города, кажется, позади. Осталось пересечь внутренний дворик и через минуту он окажется в своей уютной прихожей. Одиссей ускорил шаг, привычно нырнул в арку и… внезапно оказался в ловушке. Дорогу ему перегородил широкоплечий детина. Бандитского вида субъект зловеще молчал, а руки держал в карманах. Луков остановился, потом попятился. Но поздно! Со стороны улицы от тёмной стены подворотни отделились ещё двое. Мышеловка захлопнулась! Мороз пробежал его спине Лукова. Но Одиссей постарался взять себя в руки.

– Кроме этого пальто у меня больше нет ничего ценного, – предупредил он неизвестных.

Однако грабить его не собирались. С Луковым разговаривали на удивление вежливо:

– Мы знаем, что вас вынудили учавствовать в одном деле – многозначительно заговорил один из неизвестных – крепкий мужчина с квадратной челюстью.

– Кто вы такие? – тревожно спросил Одиссей.

– Патриоты России.

– Что вам нужно от меня?

Неизвестный с квадратной челюстью пояснил:

– Вы ведь не горите желанием помогать хамам-бельшевикам, верно? Особенно после того, как они несколько часов назад расстреляли трёх ваших университетских сослуживцев, в том числе профессора Свекольникова.

– Этого не может быть! – ужаснулся Одиссей.

– Мы вас не обманываем. Их расстреляли вместе с сорока другими арестованными в ответ на разоблачённый чекистами антибольшевистский заговор. Правда, пока об этом не знают даже родственники казнённых. Вы бы тоже об этом не узнали до своего отъезда из города… Приносим вам наши соболезнования.

– Нет, этого не может быть, это какая-то чудовищная ошибка! Я разговаривал с самим руководителем ЧКа, и он обещал сохранить моим коллегам жизнь!

Человек с квадратной челюстью криво усмехнулся и пояснил:

– У профессионалов это называется «военной хитростью». Чекистам сейчас очень нужен талантливый учёный Одиссей Луков. Вот вас и обманули. Дзержинский настоящий большевик. Он безжалостно казнит инакомыслящих. По его распоряжению чекисты по всей России берут заложников.

Тут заговорил второй неизвестный:

– Сами большевики распускают о Дзержинском массу легенд. В них руководитель красного террора – сама справедливость и неподкупность. К нему, мол, неприменимы обычные обывательские понятия о человеческой натуре. Рассказывают, например, что он настоящий аскет революции – живёт в своём рабочем кабинете, не имеет никакой личной жизни. Сон и еда для него неприятная необходимость, о которой он часто забывает за работой. Обед, который ему приносят в кабинет, вроде как чаще всего уносят обратно нетронутым. Только ведь и Великий инквизитор, отправлявший на чудовищные пытки тысячи обвинённых по ложному доносу людей, сжигавший на кострах заподозренных в колдовстве женщин и детей, тоже был аскетом.

Мужчина с квадратной челюстью подтвердил сказанное товарищем:

– Да, большевистская пропаганда преподносит Дзержинского этаким «кристалликом». Никто ведь не знает, что всё в этом образе выдумано, сделано, натянуто, а подкладка то гнилая.

Один из окруживших Лукова мужчин вынул из кармана пальто сложенную газету.

– Это большевистская «Правда». Вот статья Дзержинского, в которой он объясняет сущность деятельности своего учреждения.

Мужчина развернул газету и стал читать: «ЧКа не суд, ЧКа – защита революции, она не может считаться с тем, принесет ли она ущерб частным лицам. ЧКа должна заботиться только об одном – о победе, и должна побеждать врага любыми методами, не принимая в расчёт какие-либо моральные ограничения, даже если ея меч при этом попадает случайно на головы невинных».

Одиссей был подавлен и одновременно полон негодования:

– Я немедленно отправлюсь в ЧКа и добьюсь разъяснений от самого Дзержинского, чего бы это мне не стоило!

Но неизвестный мужчина с квадратной челюстью настоятельно отсоветовал ему так поступать: