Нешкольный дневник - Антон Французов Страница 2

— Где? — вздрогнув, спросил Никифоров. — В «Карусели»?

— Ну да, они там по ночам куролесят. Их там три машины стоит, значит, кроме Ирки еще подтянут. Капитан, а! Ведь поуродуют девчонку…

— В «Карусели», — пробормотал Никифоров, — твою мать… А что же вы своих заступников из «крыши» не подтяните, если так?

— Да кто ж сунется против Колеса? — пискнула вторая девица. — Выручи, дядя Коля! А то Ирка… и вообще… А мы с тобой рассчитаемся!

— Знаю я ваши расчеты, — мрачно сказал Никифоров. — «Карусель»… Н-да. Катя, Катя… — пробормотал он.

— Да там Ирка, а никакой Кати там нет…

Никифоров снял телефонную трубку и произнес:

— Кружилин, зайди. Да, дело есть. Тут в «Карусели» нарисовались ребята Колеса… Что? Да ты что, сдурел? Сами разберемся. Поехали, говорю. А я пока выясню через диспетчера, поступили ли заказы из «Карусели» на вызов… Да.

Заказы поступили. Никифоров и Кружилин сели в патрульную машину и выехали к «Карусели». Никифорову с самого начала было ясно, что если в спорткомплекс и удастся проникнуть, то только хитростью.

Они остановились у «Карусели». Кружилин оглянулся и сказал:

— Заказ прибыл.

Заказ прибыл в виде изрядно раздолбанной зеленной «Бэшки» с провисшим передним бампером и треснувшим передним стеклом. Из машины, словно нехотя извлек свои перекаченные телеса угрюмого вида хлопец, а за ним одна за другой полезли размалеванные, как последние шлюхи, три девицы в совершенно одинаковых укороченных кожаных курточках, которые майор Голубцов именовал «поддергайками».

— Ага, секс-контингент поступает в распоряжение заказчиков, — откомментировал Кружилин. — Эти девчонки, кажется из «Затейницы». Ну и название у конторы!

— Сиди тут, — сказал Никифоров. — Если что, позову.

И, выйдя из машины, направился прямо к новоприбывшим. Он подошел к невозмутимо упершемуся в него бычьим взглядом амбалу и проговорил:

— А, привезли телок? А че это они у тебя, эти чиксы, стало быть, какие-то потасканные, парень? Сами, что ль, на хор ставили всей кодлой — проверяли функцион-набельность?

— Э, козел… — целомудренно пискнула одна из девиц, вероятно обидевшись на грубое слово «функционабельность», но парень жестом велел ей замолчать. Никифоров понял, что его не признали и, видно, думают, что он из числа людей Колеса и принимает заказ. Охранник из «Затейницы» сказал:

— А ты че, новый у Колеса? Че-то я тебя раньше не видел.

— Новый, новый, — махнул рукой Никифоров. — Вчера только взяли, долго гонялись, кредитными карточками в хвост махали, миллионы предлагали.

— Ладно, гони лавэ и забирай телок, — отозвался здоровяк, совершенно проигнорировав потуги капитана на юмор. — Погоди… да ты не мусор ли? Тогда тебе тут ловить нечего!

— Помоги, — сказал Никифоров, — там девчонку расписать могут по полной программе. А туда, в «Карусель», кроме как вместе с твоими девчонками не пролезешь.

— Да пошел ты! — буркнул парень. — Че ты мне тут паришь? Новенький… Телка та, она ж не с нашего агентства. Да мне на нее…

И он сказал, что именно и как ему на нее.

— Нет, это ты новенький, — сказал Никифоров тихо, придвигаясь к верзиле.

— Э-э, ты че? — заревел тот и. выставил вперед здоровенную ручищу, но она хватанула только воздух, который, как из-псггао, имеет газообразную консистенцию, и потому зафиксировать его в кулаке довольно затруднительно. Никифоров же довольно легко уклонился от неуклюжего выпада охранника юсорт-агентста «Затейница» и, все так же не сходя с места, сначала нанес молниеносный удар прямо в солнечное сплетение, отчего верзилу неотвратимо скрутило спазмом боли, а потом опрокинул на асфальт двумя короткими мощными ударами левой руки. Затем распахнул дверцу <<бэхи>> и легко, словно это был маленький ребенок, а не внушительных размеров амбал швырнул незадачливого «затейника» на переднее сиденье рядом с водилой. Все это произошло настолько стремительно, что представительницы первой древнейшей профессии не успели и пикнуть.

— Э, че он творит!

— Мусор, что ли?

— Да нет, он из полиции нравов… Я его знаю, он в прошлый раз меня шмонал, а Лидка полы подметала в их отделе… у них уборщицы по разнарядке нету.

— Девчонки, за мной! — скомандовал Никифоров.

— А че, че такое? Мы ниче!

— Да ладно, решим, — махнул рукой капитан. — Представьте на несколько минут, что я вместо этого вашего сутера.

И он кивнул на горе-«затейника», корчившегося на переднем' сиденье машины.

После того как Никифоров нажал на кнопку электрического звонка у самого входа в комплекс, клацнул замок, огромная, окрашенная под золото дверь со встроенным в нее пуленепробиваемым тонированным бронестеклом (любит Колесо безопасность!) бесшумно отворилась — и появилась подозрительная рябая физиономия с топорными чертами.

На харе моргнули маленькие черные глаза и с сомнением уставились на капитана.

— Девчонок вызывали?.. — спросил Никифоров.

Тот окинул взглядом девушек из «Затейницы»:

— Ага.

На лице рябого появилось нечто вроде довольной улыбки, что приоткрыло целую таблицу Менделеева — начиная от подозрительного тусклого металла, сильно смахивавшего на нержавейку, и заканчивая золотыми коронками и двумя белоснежными фарфоровыми зубами.

— A-а, проходите, — проговорил он, и в его руке появилось несколько долларовых бумажек — А ты куда? — проговорил он, когда Никифоров пристроился вслед последней девчонке и решительно шагнул к дверному проему. — Вот тебе бабки, и вали обратно в тачку!

— Давай, — беззаботно произнес Никифоров и, приняв деньги, внезапно перехватил рябого за указательный и большой пальцы и завернул так, что тот заверещал, как поросенок при заклании, и, изогнувшись от боли, тотчас получил впечатляющий зубодробительный удар в челюсть…

Его развернуло на сто восемьдесят градусов, и Никифоров, не отпуская жалобно хрустящих пальцев рябого, дослал беднягу в отруб коротким, выверенным, молниеносным тычком в основание черепа. Тот ткнулся лбом в стену и медленно сполз вниз. Капитан проследил взглядом траекторию его падения и произнес, не меняя интонации:

— Звиняйте, дядьку. Работа такая. Ну что, пошли, девчонки!

— Где это ты так научился? — спросила одна из проституток.

— А я раньше в СОБРе работал, — сухо ответил капитан. — Пошли, что ли. Кружилин, со мной!

В просторном предбаннике сауны — конечном пункте их следования — они застали четверых парней и пузатого типа с красным лицом. Завернутый в простыню, как римский патриций в тогу, тип пил пиво и заедал раками. Впрочем, при появлении Никифорова он медленно поднялся и спросил:

— А тебе… что здесь надо?