Небесные наслаждения - Керри Гринвуд Страница 19

Я огляделась. Кажется, здесь были все. Миссис Доусон стояла в темно-коричневом кашемировом халате и мягких красно-коричневых ботинках. На профессоре Монке был широкий темно-синий халат, напоминавший монашескую рясу, в руках он держал стопку книг и какие-то бумаги. Я заметила, как миссис Доусон подошла к нему, чтобы помочь удержать книги, которые грозили вот-вот рассыпаться. Кайли и Госс явно собирались в ночной клуб. Девушки вырядились в куцые, но дорогущие прикиды, которые, кажется, держались лишь на тонюсенькой золотой проволочке. Кайли обнимала Госс.

Джон и Кеплер сидели на верхней ступеньке и с любопытством глазели по сторонам. Я перешагнула через растянувшихся на ступеньках Одиноких Стрелков – троих юнцов, заправляющих в компьютерном магазине «Нерды и K°». Тэз, Галли и Рэт выглядели не столько напуганными, сколько настороженными: так бывает всякий раз, когда им приходится вылезать из своей норы на свет божий и общаться с себе подобными лицом к лицу. Парни прихватили с собой коробку, полную DVD.

– Коринна, Труди выпустила ваших кошек, – сообщил Тэз, когда я попыталась перешагнуть через него.

– Но о Калико, Ваксе и Тори ничего неизвестно, – всхлипнула Кайли. – Я оставила их в квартире, потому что не поняла, из-за чего вся эта суета, а теперь полицейские не пускают нас назад в дом, вот и… – Она снова шмыгнула носом.

Шери Холлидей обняла Кайли за плечи: она-то изведала, что такое потерять близких. Шери держала своего плюшевого медвежонка Топтыжку Я заметила, что ее отец, Энди, прихватил портфель и бутылку виски. Похоже, все соседи взяли с собой самые дорогие вещи. Миссис Доусон держала чемодан, который, могу поклясться, был полон фотографий и книг. Профессор Монк спас перевод Аристофана, над которым трудился уже несколько лет. Все мои документы были при мне, а дорогих вещей у меня не так-то много. Моя мать была хиппи, и ей было плевать на материальные ценности. Меня воспитала бабушка, от нее у меня осталась только брошка в виде синей птицы. Ну, еще я не хотела бы потерять некоторые фотографии.

Кайли и Госс сжимали свои сумочки с косметикой. Труди вынесла ящик с луковицами и Люцифера. Котенок восседал у нее на плече и, прижав ушки, с восторгом следил за происходящим. Я заметила, что Труди подложила под рабочий халат кожаную перчатку, чтобы котенок мог точить коготки, не причиняя вреда ее плечу. Семейство Пандамус держалось кружком – в середине дети и Яй-Яй – словно цыплята, спрятавшиеся от ястреба. Миссис Пемберти и ее мерзкий пес Трэддлс заходились в истерике в полицейской машине. Госпожа Дред, королева кожи, разговаривала с полицейским офицером, которому явно было не по себе в присутствии склонившейся над ним тетки метр восемьдесят ростом, перетянутой сетями и упакованной в красный кожаный корсет. К тому же каждый свой довод она подкрепляла ударом плетки по своему мускулистому бедру.

О мой Горацио, где же ты? Полицейский, стоявший у двери, казался весьма нелюбезным. Конечно, в обычных обстоятельствах Горацио способен постоять за себя, но что он может сделать против бомбы?

– Труди выпустила его, – напомнил мне Дэниел и крепче обнял меня за плечи. – По всем кошачьим правилам, он должен был уже спуститься вниз.

И ведь он оказался прав! Горацио, Калико и Тори осторожно спустились по лестнице и вышли к людям, толпившимся на улице, а следом за ними появилась и Мышиная Полиция. Эти немного смутились и торопливо юркнули за угол. Они-то найдут, где укрыться, за них можно не беспокоиться. Горацио уселся у моих ног, обернул хвостом лапы и явно был доволен, что нашел меня. Калико, громко жалуясь, бросилась к Шери, а Кайли и Госс принялись осыпать поцелуями Тори. Та стойко сносила этот прилив нежности, а ведь ей потом придется еще долго слизывать со шкурки остатки липкого блеска для губ.

– Что ж, мой мальчик, ты показал себя молодцом, – похвалила я Горацио. – Жаль, что ты не можешь рассказать мне, что там стряслось.

– Есть подозрение, что в доме заложена бомба, – произнес ровный голос, который никак не мог принадлежать Горацио.

Я обернулась. Рядом со мной стояла старший полицейский констебль Летти (она же Лепидоптера) Уайт.

– Кто-то оставил ее в вестибюле, или как там он у вас называется, – произнесла она деловито. – Пакет в коричневой бумаге. Внутри что-то тикает. Этот доброхот позвонил всем жильцам и нам в полицию. Вот мы и приехали, а теперь ждем саперов. Милый способ скоротать субботний вечерок, – добавила она.

Старший констебль Уайт – ладная коренастая женщина лет тридцати пяти. У нее аккуратно уложенные каштановые волосы и карие глаза. Вообще-то она мне нравится, но я начеку. Ей не приглянулся Дэниел, но людям свойственно ошибаться.

– Вы полагаете, это настоящая бомба? – спросила я. Полисменша пожала плечами.

– Возможно. Хотя я не понимаю, почему кому-то взбрело в голову взрывать именно ваш дом, когда вокруг столько зданий поважнее.

– Верно. Не самое подходящее место для политических акций, – согласилась я. – Разве только этот некто точит зуб на Римскую империю.

Происходившее казалось нереальным. Миссис Доусон и профессор предложили всем перебраться в ближайший паб: там по крайней мере теплее. Я кивнула Джону и Кеплеру, и мы тоже медленно направились в ту сторону. Как раз в это время подъехал грузовик – такой большой, что едва втиснулся в нашу улочку. Из него выскочили мужчины в артиллерийской форме, или как там еще называют эти доспехи и каски; обстановка стала слишком уж военизированной. Это мне не по нраву. Вот в «Янге и Джексоне» все обалдеют: наверняка они давненько не принимали такой оравы в субботний вечерок! Но я в любом случае не стану торчать на улице. Я спросила Летти Уайт, можем ли мы перекочевать в паб.