Небесные наслаждения - Керри Гринвуд Страница 18

– Поскольку у меня нет времени на то, чтобы вернуться и расспросить об этом профессора, придется тебе самому мне все растолковать, – сказала я и приготовилась слушать.

– Речь идет о музыке сфер, – начал Дэниел. – Кеплер считал, что у каждой планеты есть своя нота, и, когда планеты движутся, рождается мелодия. В космосе постоянно звучит строгая медленная фуга планет – музыка сфер.

– Красиво! – прошептала я, стараясь представить себе эту картину, а трамвай меж тем мчал нас по бесконечным рельсам, пока наконец не решил спуститься к Брунсвик-стрит.

Я попыталась вообразить себе эту музыку, такую медленную и величественную. Жаль, что мы не можем ее услышать.

– Это как деревья, – сказала я, пока мы неслись вниз по улице.

– Деревья?

– Мы не слышим голоса деревьев, потому что они говорят слишком медленно, – объяснила я.

Дэниел задумался.

– Интересная идея.

Мы немного посидели молча, а потом Дэниел сказал:

– Так куда мы едем, Коринна?

– Мы уже приехали, – ответила я, поскольку трамвай как раз остановился на углу Джонстон-стрит. – Вот там наверху «Ночная кошка» – отличное местечко для любителей затрапезья, переделано из бывшего гаража. А вон там, – я взяла его за руку, – лучший букинистический магазин в городе. А сейчас мы проходим мимо модного кафе, только я туда не ходок: не люблю места, куда люди приходят поглазеть на знаменитостей. Эти бедняжки тоже должны иметь возможность спокойно выпить чашечку кофе с молоком.

– Согласен, – кивнул Дэниел.

Мы вышли на Брунсвик-стрит – пешеходную улочку, где хватало места всем: людям, собакам, скейтбордистам, детям и столам, вынесенным из ресторанчиков прямо на тротуар. Ночь была не слишком прохладной, и на улице царило оживление.

– Ты наверняка уже бывал здесь, – сказала я Дэниелу, который шел за мной следом. Мы миновали большой плакат, приглашавший на массаж Шиацу и ароматерапию.

– Конечно. По делам. Но просто так, чтобы поразвлечься – ни разу. Вот я и стараюсь сейчас не выискивать здесь бездомных детей, торговцев наркотой и сбежавших из дома подростков. Обними-ка меня покрепче, глядишь, мне и полегчает, – попросил он.

Я вписалась как раз ему под руку. Прежде мы не замечали, как это удобно. Я умещалась там тютелька в тютельку. Дэниелу не надо было наклоняться или тянуться, чтобы обнять меня. Идти с ним в обнимку было так же легко, как и самой по себе, в одиночку. Прежде со мной такого не случалось. У меня даже голова закружилась, и я хихикнула. Вообще-то я не смешливая.

Мы прошли мимо огромного книжного магазина на Граб-стрит, а за ним уже виднелись старые железные столики перед входом в мое любимое кафе.

– «Головокружение». Почему именно сюда? – удивился Дэниел.

– Здесь нет поклонников знаменитостей, – объяснила я. – А хозяева искренне нам рады. Такое теперь тоже не часто встретишь. Здравствуйте, – сказала я, открывая дверь.

Паренек в длинном белом фартуке улыбнулся и провел нас вглубь зала, где было теплее. Мне нравится «Головокружение». Нравится их «парижская» барная стойка с рядами бутылок за ней. Нравится их стиль и их паста. Но дело не только в еде. На Брунсвик-стрит хорошей готовкой удивить трудно. Но в «Головокружении» чувствуется, что хозяева любят кормить людей. До сих пор не могу забыть усмешки метрдотелей в весьма дорогих ресторанах, куда водил меня Джеймс. Они явно считали меня слишком чувствительной, а все потому, что, когда передо мной шваркают тарелку с молчаливым пожеланием «Чтоб ты подавилась», у меня сразу пропадает аппетит.

– Паста, – сказал Дэниел, прочитав меню. – Что-нибудь попроще, я думаю. Например, феттучини с томатным соусом и базиликом. Звучит заманчиво. А что будешь ты?

– Уже выбрал? – изумилась я.

Джеймс брал уроки по изучению меню. Он всегда допытывался у официанта, что входит в состав каждого блюда. Помню, как это меня из себя выводило. Я тоже знала, за чем пришла.

– Тальятелли с копченым лососем в сливочном соусе, – произнесла я, внезапно почувствовав, как проголодалась.

– И бутылочку… – начал официант, который уже видел меня здесь прежде.

– Красного. – Я назвала один очень хороший сорт. – У нас торжество.

– Понятно, – улыбнулся официант. – Мои поздравления. Я огляделась, прислушиваясь к разговорам вокруг, – одно из моих излюбленных невинных развлечений. За нами сидела компания девчонок, выбравшихся поразвлечься. Они пили шампанское и подкрепляли свои тщедушные тела пирожными, которые в этом кафе были весьма питательными и отличались внушительными размерами. Девицы обсуждали клуб, куда собирались пойти потом, там-де все парни крутые.

– Пусть помечтают! – заметил Дэниел.

Ого! Да он, оказывается, тоже не прочь кого-нибудь подслушать! А я-то считала, что я одна такая. Вряд ли хоть один грешник, которому посчастливилось повстречать собрата, разделяющего его порочное пристрастие, – будь то яйца вкрутую, кожаные ремни или малиновое мороженое, возликовал бы больше, чем я.

– Но тебе должен понравиться «Херд», – внушал приятелю парень за соседним столом, одетый в красную футболку с надписью «Миднайт Ойл», видавшую лучшие дни. – Они соединяют политику и хип-хоп.

– Политический хип-хоп, – усмехнулся его товарищ. – Он всегда был политическим. А если тебе нужна философия – слушай «Макласки». Лучше никого не найдешь!

– Отстой! Тоже мне сказанул! – возмутился первый. И мне стало скучно.

Большая компания за одним из столов разгадывала кроссворд. Предлагались разные варианты – и тут же отметались. По ходу дела все ели пирожные и пили кофе.

– Может, это в Австрии? – вопрошал обаятельный брюнет с шариковой ручкой в руках, которую он вертел словно сигарету.

– А может, в Баварии, – рассудительно заметил бородач с длинными седыми волосами.

– Нет, в Пруссии, – возразил мужчина густым басом и решительно поднял вверх свою вилку. – Надо потом посмотреть в атласе. Что дальше?

– Девять по горизонтали, – объявила толстушка с рыжими кудряшками в зеленой блузке из марлевки. – Генерал, который любил персики и прославился своей стойкостью, тезка знаменитого кулачного борца.

– Ну, это мы знаем, – вздохнул с облегчением обладатель густого баса.

– Боксер восемнадцатого века по прозвищу Джентльмен Джексон, – сказала рыжеволосая.

– И Джексон Каменная Стена, – подхватил мужчина. Они радостно переглянулись и вписали имя в клеточки кроссворда. И заказали еще пирожных и кофе.

– Полезная штука кроссворд, – заметил Дэниел. – Теперь и нам известно об этом злобном генерале. Ага, вот и ужин!

При виде полных тарелок у нас вмиг заурчало в желудках.

– Вкуснятина! – сказала я.

Мы наслаждались едой, пили вино и слушали шум кафе. Мальчишки говорили о «Супер Ферри Энималз» и «Айдлуинд». Про первых я была наслышана. Они исполняли очень смешную пародию на Сантану, вырядившись в лохматые костюмы – то ли золотые ретриверы, то ли йети – не скажу наверняка. Девчонки обсуждали «Большого брата». Любители кроссвордов на все корки ругали составителей кроссвордов, обвиняя их в небрежности, идиотизме и садистских наклонностях, и грозили взять реванш, вот только запасутся справочниками. Жизнь в кафе шла своим чередом. Люди брели мимо окон, улица бормотала что-то удовлетворенно себе под нос. Мы расплатились и вышли на ночную Брунсвик-стрит.