Bye-bye, baby!.. - Виктория Платова Страница 19

– Долготы здесь не продержишься. Она тебя выпрет, вотувидишь. Предыдущих дамочек хватало максимум на две недели. После чего ихуносили через черный ход. С самооценкой, упавшей до нуля.

– Через этот черный ход? – Я постучала костяшкамипальцев по заколоченной двери.

– С чувством юмора у тебя напряг, – послеминутного молчания констатировал Тимур.

– Зато все в порядке с чувством врожденнойграмотности, – подняла указательный палец я.

– Не думаю, что этого будет достаточно.

– Посмотрим.

Внутри меня уже зрела ярость, постепенно вытеснявшаятошноту. К чему пристегнуть нежданные откровения Тимура?.. Мое воображение былокуда более богатым, чем его собственное, оно тут же начало рисовать самыенеприглядные картины из жизни собачьего приюта «Городи ночь». Бал здесь правит немецкаяовчарка, она же устраивает бои на потеху местной (исключительно мужского рода)публике. Организовывать букмекерские конторы и делать ставки – бессмысленно:немецкая овчарка выигрывает всегда. Вопрос лишь в том, как долго можетпродержаться залетный шпиц, залетный тойтерьер, залетный пуделек карманногоформата.

Если верить старожилам – не больше двух недель.

Остается лишь правильно истолковать понятие «самооценка,упавшая до ноля».

…Редакционная действительность оказалась еще болееотвратительной, чем виделось мне в воображении, Тимур не соврал. И это при том,что мужской костяк журнала не внушал ничего, кроме симпатии: да-да, они былимилягами, эти проводники по джунглям большого города, клубные и книжныеобозреватели, спецы по ресторанному и кинематографическому меню,псевдо-экстремалы, псевдо-путешественники, постмодернисты, невинные адепты«Live Jornal», платных порносайтов и Чака Паланика. Они были милягами – все какодин, включая уборщицу с овеянным неприметным шиком именем Гаро.

– Это тот самый таджик-нелегал? – спросила якак-то у Тимура.

– Это – совсем другой человек, но тоже нелегал. Держисьот него подальше. А лучше – вообще не заговаривай.

Я вовсе не собиралась приближаться к всегда услужливому,всегда улыбчивому тихушнику Гаро, но на всякий случай спросила:

– Близкие контакты с ним опасны для жизни?

– Что-то вроде того, – ответил Тимур, как мнепоказалось – довольно уклончиво.

– На него положила глаз немецкая овчарка?

– Это было бы полбеды. Он сам на кого хочешь глазположит, а глаз у него… – Тимур приблизил ко мне свои шикарные волосы изашептал: – Глазу него нехороший. Даже овчарка его избегает.

Овчарка, поджимающая хвост при виде совершенно безобидногонелегального мигранта, – это было ново.

– Что же она его не уволит?

– Боится. Уволишь его – а назавтра тебе на головукирпич свалится. Такие случаи уже были.

– С кирпичом?

– Образно говоря…

Вот как. И у всесильной овчарки есть слабые места. Неотмеченные на карте, где безраздельно властвуют Вена, Зальцбург и Куршевель. Яторжествовала, я дала себе слово тотчас же как следует раззнакомиться с Гаро,имеющим странную, не подчиняющуюся никакой логике власть над редакциейпопсового журнала «Город и ночь».

– И это еще не все, – продолжил Тимур. – Вего присутствии вся работающая оргтехника выходит из строя, а в компьютерахпропадают файлы и папки. Неделю назад наш фотограф Евгений попросил его нешастать в лаборатории в рабочее время…

– И?

– И загремел в больницу с почечной коликой. Наследующий же день.

– Совпадение, – неуверенно сказала я.

– Хочешь знать, что произошло с театральным критиком,который обратился к Гаро с почти аналогичной просьбой не выгребать мусор из егокорзины? – Голос Тимура понизился до загробного шелеста.

– Не имею ни малейшего желания. – Мне почему-торасхотелось не то чтобы знакомиться с демонической уборщицей, а даже простопопадаться ей на глаза.

Тем более что вновь открывшееся знание, а лучше сказать –редакционный миф о нелегале-оборотне не прибавил мне никаких преимуществ вмолчаливом противостоянии с Первым Лицом. А оно было полно решимости сжить менясо свету, отравить существование, добиться того, чтобы меня вынесли черезчерный ход с самооценкой, упавшей до ноля.

И зачем только с подобными установками вообще заводить себесекретаршу?

Чтобы жить вечно.

Доказывая всем (мужчинам – по умолчанию), что право набезраздельное господство над миром имеет только она – победительная, хорошоупакованная куршевельская стерва. И никакой возраст, никакие жизненныеобстоятельства этого не поколеблют.

Для начала Первое Лицо положило мне на стол списокдресс-кодов на все случаи редакционной жизни: их я должна была придерживаться,дабы эстетические чувства овчарки находились в равновесии. В списке значилосьоколо десяти слабо поддающихся расшифровке позиций. От всех этих «А5»,«Cocktail Attire», «Black Tie», «White Tie – Ultra-Formal»… голова моя пошлакругом, апофеозом же стал последний пункт.

«ВВ» значилось в нем.

«ВВ» было безжалостно отчеркнуто начальственным ногтем, чтоавтоматически делало его руководством к действию. Тимур, к которому яобратилась за консультацией, робко предположил, что «ВВ» может являтьсяаббревиатурой группы «Вопли Видоплясова». Или группы «Бэк-стрит Бойз». Или –инициалами Барни Бигарда, кларнетиста.

ProBaBly [3].

Хотя не исключено, что речь идет о Belle du Berry, феерическойсолистке феерического приджазованного коллектива «Paris Combo», в России онпока не гастролировал и на лицензионных дисках выпускался ограниченным тиражом.

«Внутренние войска», – выдвинул догадку простодушныйДжамка, спортивный обозреватель.

«Брижит Бардо», – выдвинул догадку продвинутый Семен,кино– и телепросветитель.

«Benzyliumbenzoicum», – выдвинул догадку ответственныйза рубрику «Здоровье и красота» Андрей Андреич по кличке «доктор Франкенштейн».

Последний вариант пронзил мое сердце навылет, –особенно если учесть, что за впечатляющей, почти классической латынью скрывалсябеизилбензоат, средство по борьбе с чесоточными клещами.

Но что на самом деле имел в виду острый, как бритва,начальственный ноготь?

Что я должна выглядеть как чернокожий Барни? Владетьаккордеоном и сводить с ума тоскливых яппи подобно Belle? Стеречь подступы кглавному кабинету редакции со рвением лагерного вертухая? Соорудить на головеконский хвоста la Брижит Бардо?.. Чесоточные клещи однозначной трактовке неподдавались и потому были особенно оскорбительны.

В конечном итоге я решила спустить все дело на тормозах инаплевала на листок.