Укрощение строптивых - Светлана Успенская Страница 18

* * *

— Послушай, ты уверен, что это она? — они разговаривали по телефону, избегая имен и фамилий.

— Зачем тогда он просил собрать о ней информацию?

— Ну и кто она?

— Какая-то танцовщица из бара, — хмыкнул он.

— Конечно же, стриптиз?

— Обычная пошлятина под видом высокого искусства.

Они помолчали.

— Я даже не уверен в том, что вообще они встречаются. У меня нет доказательств. Я знаю только, что один раз он был в клубе, где она выступает.

— Какие могут быть еще доказательства? — Разговор вновь угас. В трубке слышалось только легкое дыхание и шелест эфира.

— Кроме того, по сведениям из другого источника, танцовщица уже в прошлом. — Михаил нарушил молчание. — Теперь у него на примете художница.

— Час от часу не легче! И кто она?

— Я не могу назвать ее имя по телефону. Оно у всех на слуху.

— Вот как? — оскорбился голос в трубке и тут же зло заключил:

— Тем хуже для нее!

Она опять угодила в ловушку, которую сама организовала. Но было поздно, слишком поздно, и она ничего не могла поделать, совершенно ничего. Она оказалась в западне, и эта западня стоила миллионы!

* * *

Архитектор Дино Чентура теперь обитал не столько на земле, сколько на небесах, причем буквально. Большую часть своего времени он проводил в самолетах и вертолетах, курсируя между затерянным в теплых водах Ионического моря островом и Римом. Конечно, он мог бы поселиться где-нибудь поближе к месту работы, но как ему было уговорить этого чертенка Салаино — самое капризное, самое ветреное, самое непостоянное существо в мире — покинуть Рим? Этот избалованный кареглазый юнец ни за что не соглашался оставить роскошь и цивилизацию — все то, к чему привык, все то, что дал ему Дино.

А между тем на острове с утра до позднего вечера кипела работа.

Целый день над вырытым котлованом кружили вертушки, непрерывно доставлявшие с континента стройматериалы, машины, рабочих. Целый день с утра до вечера Дино носился по острову, следя за тем, чтобы идея его гениального, необыкновенного проекта не была окончательно испорчена безмозглыми строителями, как всегда норовившими искалечить задуманное им чудо.

И вскоре эта муравьиная суета стала приносить свои плоды: из земли постепенно вырастал прекрасный дворец, накрепко сросшийся со скалами, с морем и с чудным закатом вдали.

«Еще полгода такой жизни, — думал донельзя уставший Дино, — и я не выдержу! А все этот чертов русский! Взбредет же такое в голову — строить виллу прямо посередине моря!» Здесь никто не увидит созданной им красоты, лишь с проплывающего корабля будут видны в бинокль острые башенки, парящие в мареве заката, да чайки удивленно крякнут, пролетая над островом.

«Еще полгода такой жизни, — вздыхал Дино, — и Салаино, чертенок, найдет себе другого приятеля, который будет баловать его больше, чем я».

Ибо красавчик Салаино требовал к себе больше внимания, чем даже самая красивая, самая избалованная кинозвезда. Обладая живыми карими глазами, буйными кудрями Аполлона, девически свежим лицом и тонкой гибкой фигурой с нежной безволосой кожей, он имел на это полное право.

Время от времени на острове появлялся неприятный тип с проволочными алюминиевыми волосами, с широкими плечами и узким лбом, под которым настороженно блестели маленькие мышиные глазки. Его звали Алекс, и он был доверенным лицом заказчика. Не раз окольными путями Дино пытался выяснить имя владельца творимого им чуда, но Алекс глухо отмалчивался. Лишь однажды он нехотя обронил, разжав неприятно серые губы:

— Меньше интересуйся этим, если хочешь выбраться отсюда… — И добавил, точно ударил:

— Я имею в виду живым…

Дино на время прикусил язык. Сопоставив кое-какие публикации в прессе, зная сумму, вложенную в строительство, он решил, что, очевидно, заказчик лицо очень влиятельное. Очевидно, этот человек мечтает скрыться подальше от любопытных глаз, а неприступность острова служит гарантией того, что сюда не проникнут вездесущие папарацци… Следовательно, его заказчик…

Ну, правильно! Первое лицо государства. Или тот, кто раньше был первым лицом…

Однако озвучивать свою догадку вслух Дино не стал.

Между тем бесплотный замысел, существовавший лишь в чертежах, постепенно обрастал плотью. Взметнулись в южную пронзительную синь розовато-белые стены, облеклись узорными рамами окна, скаты крыш покрылись черепицей. Через несколько месяцев работы строители навсегда покинули остров.

Пыльная и громкоголосая армада в один прекрасный день погрузилась в вертолеты и улетела на континент, а ей на смену прибыла другая команда — отделочники, садовники, художники по ландшафту. Теперь из вертолетов выгружали не стройматериалы, а мешки с самой лучшей, отборной землей, саженцы деревьев, кустарников, многолетних цветов для сада, мебель и картины для дома.

И вскоре в тенистом саду зазеленели деревья, зажурчала река, вытекая из жерла мощных опреснителей, врытых в землю, забил в небо фонтан, сея прохладу в обжигающий зной.

В один прекрасный день Алекс без предупреждения прибыл на остров.

Он прошелся по комнатам, погулял по саду, понюхал недавно распустившиеся розы и удовлетворенно усмехнулся:

— Неплохо!

Итальянский темперамент Дино требовал превосходных степеней, восторгов, закатывания глаз, а здесь прозвучало только одно кислое «неплохо».

Вместо праздничных фанфар и толп газетчиков, осаждающих просьбами дать интервью, вместо жужжания кинокамер и вспышек фотоаппаратов Алекс напомнил:

— Помните договор о неразглашении? — Дино кисло кивнул. Как же не помнить! Это было главным условием их сделки.

— А это за ударную работу, — криво усмехнулся русский и вручил Дино небольшой кейс. — Вы свободны.

Движимый любопытством, Дино чуть-чуть приоткрыл чемоданчик. Его густые черные брови изумленно полезли вверх. Кейс был доверху набит пачками купюр. Он еще никогда в жизни не видел столько наличных. Наконец-то он купит чертенку Салаино роскошную прогулочную яхту. Вдвоем, только вдвоем они поплывут в голубую даль, целыми днями наслаждаясь друг другом… И когда они будут проплывать мимо острова, Дино обнимет Салаино за его узкие мальчишеские плечи, покрытые золотистым загаром, и покажет ему розовый призрак в голубеющей дали:

— Смотри, это придумал и построил я. В твою честь, дорогой!

Пока довольно щурясь, как сытый кот, Дино плавал в бесконечно сладких мечтах, Алекс отвернулся и что-то на неизвестном языке буркнул в трубку спутникового телефона.

«Все готово».

Они распрощались быстро, без южной назойливой теплоты, и Дино погрузился в вертолет, бережно прижимая к себе кейс, доверху набитый банкнотами.

«Ничего, что наличные», — с оптимизмом размышлял он. В Афинах он внесет эти деньги в банк, а потом они перейдут на его счет в Риме. И тогда он купит Салаино его мечту — белокрылую яхту. А сам Салаино — его собственная лучшая мечта!