Образ врага - Полина Дашкова Страница 17

Алиса глубоко задумалась и не заметила, что Максимка иДеннис уже успели вылезти из воды. Теперь они носились по пляжу, играли в мяч,чтобы согреться.

Через полчаса, по дороге с пляжа, они втроем зашли в ларек«Кодак» забрать готовые фотографии. Там вместо молодого человека сиделадевушка.

– Вероятно, ваши снимки еще не готовы, – сообщила она,пересмотрев все конверты на полке.

– Странно. Вы сказали, через двадцать минут, а прошло большечаса, заметила Алиса.

Девушка еще раз просмотрела конверты с готовымифотографиями, пожала плечами и с квитанцией в руках удалилась в глубь ларька,за расписную ширму. Появилась она минут через пять и спокойно сообщила:

– Ваши снимки уже забрали.

– Что? – Алиса почувствовала неприятный холодок в солнечномсплетении.

За спиной девушки показался молодой человек.

– Минут десять назад зашел мужчина. Онсказал, что потерялквитанцию. В таких случаях мы предлагаем клиенту вторично оплатить услуги, таккак он не имеет документа об оплате, а потом просмотреть конверты и найти своифотографии. Ведь чужие снимки никому не нужны. Вероятно, произошла ошибка…

– Как он выглядел, этот мужчина? – спросила Алиса.

– Собственно, я не приглядывался… Светлые волосы, светлыеусы, на вид лет сорок.

– Он говорил по-английски?

– Да.

– С акцентом?

– Ну, вы слишком много от меня хотите, – улыбнулся молодойчеловек, – не волнуйтесь. Возможно, тот мужчина скоро сам обнаружит ошибку ивернется. Скажите, в каком вы отеле? Я могу позвонить и передать портье.

– Спасибо. Отель «Ривьера». Фамилия есть у вас на квитанции.

– Мамочка, ну что ты так расстраиваешься? – спросилМаксимка, когда они отошли от ларька. – Подумаешь, фотографии! Мы ещенаснимаем, ведь не последний день. Давай зайдем в пиццерию, я есть хочу.Деннис, вы пойдете с нами обедать в пиццерию? – Он перешел на английский итронул за руку американца, который все это время молча стоял рядом.

– К сожалению, мне надо немного поработать, – ответилДеннис, – я пойду в отель и посижу за своим «ноутбуком». Но вы не наедайтесьпиццей, оставьте место. Вечером я хочу пригласить вас в ресторан.

Попрощавшись, Деннис направился к отелю, Алиса и Максимпошли в другую сторону, вдоль набережной, к недорогой итальянской пиццерии.

Вернувшись в свой номер, Деннис не сел за компьютер. Он дажене стал развешивать мокрое полотенце и плавки, просто бросил пляжную сумку вкресло и поспешил назад, на набережную, к ларьку «Кодак».

– Скажите, этот человек забрал по ошибке фотографии? – Онпоказал небольшой цветной снимок.

Со снимка глядел Карл Майнхофф. Деннису удалось заснять террористакрупным планом во время уличных беспорядков в Югославии, пять лет назад,незадолго до фальшивых похорон и первой пластической операции.

– А почему, собственно?.. – начала было девушка, которойтакое странное внимание к случайной ошибке показалось подозрительным.

– Да, именно он, – перебив ее, кивнул молодой человек, –только на вашем снимке он моложе и не такой загорелый.

– Спасибо, – улыбнулся Деннис и быстро спрятал фотографию вовнутренний карман легкой куртки.

– Это похоже на детектив, – усмехнулась девушка, глядя вследпосетителю, почему ты не дал мне спросить?

– Это похоже на любовную драму, – покачал головой ееколлега, – но, что бы там ни было, правду он вряд ли тебе скажет.

* * *

Отставной полковник ФСБ Валерий Павлович Харитонов, человексерьезный, основательный, с солидным опытом работы в органах, не любилрисковать.

За годы службы у него накопились такие разнообразные,причудливые связи, что при желании он мог очень быстро собрать информацию о комугодно. Однако он крайне редко загорался таким желанием. Он слишком хорошознал, что нет ничего опасней оперативного любопытства. Стоит потянуть за однуниточку, задать пару безобидных вопросов какому-нибудь старинному знакомому, и оглянутьсяне успеешь, как окажешься в центре сложного, кровавого клубка, станешьвыпутываться, брыкаться, а в итоге схлопочешь пулю в затылок.

В той сфере деятельности, которой он посвятил свою долгуютихую жизнь, не бывает безобидных вопросов и праздного любопытства.

Между тем задание, полученное Валерием Павловичем в кабинетепрезидента акционерного общества «Шанс», предполагало прежде всего контакты состарыми и свежими информаторами. Наводить справки о Подосинском ему, начальникуохраны конкурирующей структуры, – это все равно что играть в теннис ручнойгранатой с сорванной чекой.

Чутье подсказывало Валерию Павловичу, что назреваеточередная схватка гигантов. На этот раз собираются делить ближневосточныйнефтяной рынок, который давно поделен и приносит очень солидные доходы хотяформально такого рынка как бы не существуют.

Геннадий Ильич Подосинский, пользуясь запретом на торговыеоперации с ближневосточной нефтью, скупал ее по дешевке, а продавал задорого.Разумеется действовал он через подставные, нейтральные, а иногда фиктивныекомпании. Это известно всем, правда, на уровне слухов. Однако, если речьзаходит о Подосинском, чаще всего приходится довольствоваться исключительнослухами, зыбкими, не подтвержденными, но и не опровергнутыми.

Вроде бы все логично. Завтра эмбарго будет полностью снято,цены на нефть катастрофически упадут, и значит, надо менять стратегию.Подосинский не скрывает, а, наоборот, всячески афиширует свои планы в этомнаправлении. И вот в этом заключался главный вопрос. Слишком активно он делитсяпланами с конкурентами, слишком поспешно раскрывает карты.

Дело в том, что Геннадий Ильич Подосинский никогда, ни прикаких обстоятельствах, не раскрывал карт. Он всегда блефовал, тонко,неожиданно, непредсказуемо. Он мастер красивого блефа, гениальный шулер и приэтом – самая загадочная фигура в финансово-политической олигархии.

Формально Геннадий Ильич никто. У него нет никакогоюридического статуса. Он не политик, однако его политическое влияниеконвертируется в огромные деньги, и наоборот – деньги постоянно подпитываютмощный авторитет Подосинского в высших сферах государственной политики. Помнению экспертов, его состояние оценивается примерно в три миллиарда долларов,однако доходы принадлежащих ему компаний равны нулю, и банковская структура неимеет даже пакета акций.

Геннадий Ильич никогда не был ни вором в законе, ни партийнымфункционером. Совсем наоборот. Он принадлежал к той тоненькой, бедненькой,обиженной прослойке советского общества, которая в недавнем прошлом именоваласьнаучно-технической интеллигенцией.