Компот из запретного плода - Дарья Донцова Страница 17

Чтобы проверить правильность догадки, я локтем смахнула состола салфетку, нагнулась и оглядела пейзаж под столом. Так и есть, ножкигостьи обуты в удобные, велюровые, розовые пантуфли.

Я выпрямилась и с возмущением глянула на Зайку – тапочкикуплю новые, этих не жаль, не успела к ним привыкнуть, но кружка! Ведь это –святое! Ну зачем ее дали гостье?

– Рада знакомству, – прочирикала Мадлен, –разрешите, сама представлю сына – Вадик.

Лысый дядечка весьма плотного телосложения вскочил на ноги ипоклонился. Я разинула рот. Сколько же лет этой бабе, если упитанный субъект еесынишка?

Словно прочитав мои мысли, Мадлен улыбнулась.

– Ценю вашу деликатность, – нежно пропелаона, – но вижу, мое имя ни о чем вам не говорит!

– Извините, если обидела, – кивнула я, –ей-богу, не хотела, просто очень голова болит!

Мадлен уставилась на Зайку.

– Вот видите, что я вам говорила?

– Нет, нет, – завиляла хвостом Ольга, – всезамечательно, комнаты для гостей пустуют, никого не обремените, наш договор всиле.

Ситуация мигом прояснилась. Ага, понятно, по неизвестной покапричине Заюшка пригласила Мадлен и ее престарелого сыночка и предложила импожить у нас, вот почему Ольга была со мной так любезна, знает ведь, чтотерпеть не могу в доме посторонних. В особенности тех, что нагло присваиваютхозяйские шлепки и хватают чужие кружки.

– Ира постели готовит, – лебезила Зая.

Я встала.

– Простите, совсем голова разболелась, – сказала яи отправилась к себе.

Но не успела переступить порог спальни, как за мной вихремвлетела Зайка, шлепнулась на диван и забубнила:

– Так и знала, что ты станешь злиться! Между прочим,крайне редко зову людей пожить в Ложкине.

– Пусть остаются!

– Но ты перекосилась!

– Из-за чашки и тапок, – призналась я, – ивообще, эта Мадлен мне противной показалась…

Выслушав мои упреки, Зая замахала руками:

– Прости, куплю тебе новые тапочки.

– Ладно.

– Кружку уберу под замок!

– Спасибо.

– Только, пожалуйста, будь с ними поласковей, вособенности с Мадлен, – заискивающе попросила Ольга.

– Послушай, зачем она тебе? – заинтересовалась я.

Зайка вдруг трагическим голосом воскликнула:

– Ты видела мои морщины?

– Где?

– Вот здесь, на лбу и у глаз.

– Обычные гусиные лапки, ерунда, на такое даже вниманиеобращать не стоит!

– Но раньше их не имелось!

Я подавила вздох.

– Видишь ли, возрастные изменения, увы, неизбежны.

Ольга заморгала.

– Телевидение любит молодые лица! Стариков из кадравышвыривают, в особенности женщин.

– Тебе пока рано думать о пенсии.

– Но она настанет!

– До этого еще далеко!

– Не хочу превращаться в Бабу Ягу, – топнуланожкой Ольга, – ненавижу старость!

Ну что ответишь на подобное заявление? Мне тоже не слишкомприятно осознавать, что процесс трансформации в развалину необратим, но какпобедить время? Конечно, некоторые женщины, пренебрегающие спортивнымизанятиями, диетой и лишенные оптимизма, уже в тридцать похожи на кули с мукой.Можно и в девяносто бодро бегать по улицам и работать с полной отдачей, воттолько на двадцать в таком возрасте выглядеть не станешь, хоть тресни. И надо,наверное, спокойно примириться с неизбежным, правда, неизвестно, что я самазапою, перешагнув за восемьдесят.

– Знаешь, сколько лет этой Мадлен? – выкрикнулаОльга.

– Сначала показалось – около тридцати, но, учитываяналичие великовозрастного сыночка… – размышляла я вслух, – Вадиму примернотридцать пять, ну, предположим, она его родила в восемнадцать, следовательно,Мадлен – пятьдесят три. Хотя, следует признать, маманя смотрится моложеотпрыска.

– Кудо справила в январе семидесятилетие, а Вадимупятьдесят два!

– Врешь! – подскочила я.

– Паспорт видела, – не унималась Ольга, – ихнаша редакторская группа проверяла! Вот почему они у нас! Поняла?

– Нет, – призналась я.

– Сейчас объясню, – с горящим взором объявилаОльга, – слушай внимательно и забудь о своей дурацкой манере перебиватьчеловека на каждом слове.