Призрак Оперы - Гастон Леру Страница 17

– В вашей артистической комнате? – повторил он, какбессмысленное эхо.

– Да, вот где я слышала его, и я не единственная, кто слышалего.

– Кто же еще?

– Вы, Рауль.

– Я слышал Ангела музыки?

– Да, это он говорил со мной в тот вечер. Это его слова:

«Вы должны любить меня!» Я думала, никто, кроме меня, неможет слышать его голос, и вы видели, как я удивилась утром, узнав, что и выслышали его.

Рауль рассмеялся. Свет луны высветил фигуры молодых людей.Кристина резко повернулась к нему, глаза ее, обычно такие добрые, металимолнии.

– Почему вы смеетесь? Неужели вы думаете, что я говорила собыкновенным мужчиной?

– Ну-, да, конечно, – кивнул Рауль, мысли которого сталипутаться от всего происходящего.

– Как вы можете говорить мне это, Рауль? Вы, друг моегодетства, друг моего отца! Как вы изменились! Во что вы верите? Я честнаядевушка, виконт де Шаньи, и не запираюсь в своей артистической комнате смужчинами. Если бы вы открыли дверь, то увидели бы, что там никого не было!

– Я знаю. После того как вы ушли, я действительно открылдверь и никого не нашел в комнате.

– Вот видите!

Рауль собрался с духом:

– Кристина, по-моему, кто-то сыграл с вами злую шутку.

Она вскрикнула и бросилась бежать. Он кинулся за ней, ноКристина бросила ему гневно:

– Оставьте меня! Оставьте меня одну! – и исчезла в темноте.

Рауль вернулся в гостиницу усталый и обескураженный. Онузнал, что Кристина поднялась в свою комнату, сказав, что не спустится к ужину.Он спросил, не больна ли она. Добродушная хозяйка гостиницы ответила с улыбкой,что если она и больна, то такая болезнь не бывает слишком серьезной. Затем,подумав, что влюбленные поссорились, добрая женщина ушла, пожимая плечами ибормоча что-то по поводу молодых людей, которые тратят время на глупыепрепирательства, когда Господь Бог отвел им столь малое количество дней дляжизни на земле.

Рауль поужинал, сидя один у камина, и, можете себепредставить, в какие мрачные мысли он был погружен. В своей комнате он пыталсячитать, затем лег в постель, тщетно пытаясь заснуть. За стеной было тихо. Чтоделает Кристина? Спит? Если нет, то о чем она думает сейчас? А о чем думал он?Раулю трудно было сказать. Странный разговор с Кристиной смутил его. Он думалне столько о ней, сколько о том, что происходило вокруг нее, и это «вокруг»было таким расплывчатым, таким туманным, таким неуловимым, что он испытывалстранное, необъяснимое беспокойство.

Время шло очень медленно. Было около половины двенадцатогоночи, когда он совершенно отчетливо услышал легкие шаги в соседней комнате.Кристина еще не спала? Не сознавая, что делает, Рауль быстро оделся, стараясьне шуметь. Затем, готовый ко всему, стал ждать. Готовый к чему? Рауль этого незнал. Его сердце неистово застучало, когда он услышал, как дверь комнатыКристины скрипнула. Куда она идет в такое время?

Виконт слегка приоткрыл свою дверь и при свете луны увиделбелую фигуру Кристины, осторожно двигавшуюся по коридору. Девушка дошла долестницы и спустилась вниз. Он перегнулся через перила лестницы и вдруг услышалголоса. Он разобрал только одну фразу: «Не потеряйте ключ». Это был голосхозяйки. Дверь, выходившая к морю, открылась, потом закрылась, и воцариласьтишина.

Рауль вернулся в свою комнату, подошел к окну и распахнулего: Кристина стояла на пустынной набережной.

Второй этаж гостиницы «Заходящее солнце» был не оченьвысоким. Дерево, растущее напротив стены, протянуло свои ветви к нетерпеливымрукам Рауля и дало ему возможность спуститься вниз незаметно для хозяйки.Поэтому добрая женщина была поражена, когда утром виконта принесли в гостиницузамерзшим, скорее мертвым, чем живым, и она узнала, что его нашли лежащим наступенях высокого алтаря церкви в Перросе. Матушка Трикар немедленноотправилась сообщить об этой Кристине, которая сбежала вниз и с помощью хозяйкистала приводить Рауля в чувство. Наконец он открыл глаза и полностью пришел всебя, увидев перед собой склоненное очаровательное лицо Кристины.

Что же случилось? Несколько недель спустя, когда трагическиесобытия в Опере потребовали вмешательства прокурора, полицейский комиссарМифруа имел повод допросить виконта де Шаньи о событиях той ночи. Вот как егосвидетельские показания были воспроизведены в стенографической записирасследования:

«Вопрос: Мадемуазель Доэ видела, как вы спустились из своейкомнаты таким необычным способом?

Ответ: Нет, мсье. Но я шел за ней, не пытаясь заглушить звукмоих шагов. Все, чего я хотел, это чтобы она обернулась, увидела и узнала меня,потому что понимал: то, как я веду себя, недостойно дворянина. Но она,казалось, ничего не слышала. Она миновала набережную и стала быстро подниматьсявверх по дороге. Церковные часы пробили без четверти двенадцать, и мнепоказалось, что, услышав это, она зашагала еще быстрее, почти побежала. Вскоремадемуазель Доэ подошла к воротам кладбища.

Вопрос: Ворота были открыты?

Ответ: Да, и это удивило меня, хотя, кажется, это совсем неудивило мадемуазель Доэ.

Вопрос: Кто-нибудь был на кладбище?

Ответ: Я не видел. Но если бы там кто-то был, я бы егозаметил. Ярко светила луна, и снег отражал ее свет, делая его еще ярче.

Вопрос Не мог ли кто-нибудь скрываться за надгробным камнем?

Ответ: Нет. Надгробья там маленькие. Они были полностьюпокрыты снегом. Единственные тени падали от крестов, мадемуазель Доэ и от меня.Церковь выглядела ослепительной при лунном свете. Я никогда не видел раньшетакой ясной ночи. Было очень красиво, очень светло и очень холодно. Я впервыебыл на кладбище ночью и не предполагал, что может быть такой свет.

Вопрос: Вы суеверны?

Ответ: Нет, я верующий христианин.

Вопрос: В каком состоянии находился в то время ваш разум?

Ответ: У меня была очень ясная голова. Не скрою, явстревожился, увидев, что мадемуазель Доэ вышла одна посреди ночи, но когда японял, что она идет на кладбище, я успокоился. Я подумал, что она намереваетсявыполнить обет на могиле отца, и это показалось мне совершенно естественным,имея в виду ее любовь к отцу. Меня только удивило, что она не слышит, что я идупозади нее, хотя снег скрипел под моими ногами. Ее, должно быть, полностьюпоглотили благочестивые мысли. Я решил не беспокоить ее и, когда онаостановилась у могилы отца, встал в нескольких шагах от нее. Мадемуазельопустилась на колени, перекрестилась и стала молиться.