Не бойся - А. Шантарский Страница 17

— Совсем по-иному запела. — Он взвесил на ладони увесистую пачку денег. — Ого! Не меньше пятисот рублей. Откуда, интересно? Ходила и ныла: не на что к сыну на свидание ехать.

— Отдай, — пыталась она вырвать деньги.

— Полегче, — увернулся брат. — А то совсем ничего не получишь. — Он разделил пачку на две равные части и, вернув одну половину сестре, вторую засунул в боковой карман брюк. — И в будущем не спорь со мной.

Обиженная и униженная Ирина долго смотрела на дверь, за которой скрылся родной брат. Затем опустилась на колени, сложила вместе руки и обратилась к богу:

— Господи, за что ты посылаешь мне проклятья? Чем тебя прогневила? — Но страшная догадка прервала речь. — Бог наказывает меня за то, что я подкинула своего маленького сыночка чужим людям.

Ирина и раньше вспоминала мальчика и винила себя за содеянное. Но сейчас, под воздействием нервного напряжения, ощутила вину особенно остро и ненавидела себя, что поддалась тогда временному порыву.

— Какая я мать, — думала она вслух, вставая на ноги. — До сих пор даже не поинтересовалась, что стало с сыном. Сегодня же вечером поеду и посмотрю на ребенка издалека, а потом решу, что делать.

Приняв окончательное решение, Ирина Анатольевна немного успокоилась.

Вечером, оставив детей у Мухиных, Ирина отправилась на злополучную дачу. Пока добиралась, стемнело. Она более двух часов наблюдала за домом, но свет горел только в одном окне. Ирина уже решила, что никого нет, а свет просто-напросто забыли потушить в последнее посещение и уже собралась уходить. Но слабый скрип входной двери остановил ее, и она увидела, как на крыльцо вышел пожилой мужчина и закурил.

Мужчина оказался сторожем и, устав от одиночества, охотно разговорился, с удовольствием отвечая на все вопросы. Ирина узнала, что в это время года хозяева редко бывают на даче, заодно выяснила их городской адрес.

Ирина не раз ездила по указанному сторожем адресу, наблюдала за предполагаемыми родителями, но так и не обнаружила у них грудного ребенка. Тогда она опросила дворников и уборщиц, окончательно выяснив, что те никого не усыновляли. Тогда она обошла все детские дома и приемники, но и туда мальчик в то время не попадал, лишь обнаружила следы нескольких брошенных девочек. Ей и в голову не пришло, что на даче могли смениться хозяева. Ирина зашла в тупик, не зная, что делать дальше.

Зинка Силаева, длинная, худосочная тридцатичетырехлетняя женщина с некрасивым лицом, прыщеватой кожей, длинным и заостренным носом, небольшими, круглыми и бегающими глазками, тонкими губами, маленькими оттопыренными ушами, толкнула в бок своего мужа. Но на того не подействовало.

— Опять на работу не пошел? — Она стащила с Михаила брюки. — Удивляюсь, как такого пьяницу еще не выгнали? — Сняв с мужа рубашку, она накрыла его одеялом, тот пробурчал что-то невнятное. — Спи, алкаш несчастный.

Зинка сложила рубашку и повесила на спинку стула, когда взялась за брюки, из правого кармана вывалилась пачка денег.

— Вот это номер, — удивилась она вслух. — Аванс был недавно, до зарплаты еще далеко. Никак стащил где-нибудь. А ну, просыпайся, ирод, — трясла она Михаила изо всех сил.

Тот только вяло махнул рукой, словно мух отгонял.

До жены дошло, что она занялась бесполезным делом. Пересчитав деньги, которых оказалось больше трехсот рублей, и надежно спрятав, она ушла на работу.

Вечером, не успела Зинка войти в дом, Михаил набросился на нее, требуя, чтобы та вернула деньги.

— Какие деньги? — удивилась жена.

— Так ты не брала? — недоверчиво посмотрел на нее муж.

— Нет, конечно. Откуда у тебя могут быть деньги, да еще целая пачка, как ты говоришь? Наверно, во сне привиделось.

— Были, — буркнул он. — Сестра дала. — Он почесал затылок, усиленно напрягая память. — Неужели выронил где-нибудь?

— Совсем рехнулся, сестра ему деньга дала, ей самой жрать нечего, — старалась Зинаида докопаться до истины.

— Сам удивляюсь, — пожал плечами Михаил. — Месяц назад пищала, что нет денег съездить на свидание к Алешке, а вернулась — угля на два года вперед закупила, дров, пальто, сапоги новые справила, Сережку приодела. Никак клад какой нашла? Знаешь, она кошелек открыла, а там вот такая пачка, — показал он. — Отделила часть и протягивает мне. Это, говорит, Михаил, твоим детям, на подарки, — врал он. — Где я их мог потерять, ума не приложу. Ну, если Костик забрал, голову ему оторву.

«То, что Ирина сама дала деньги, — врет, скорее всего отнял, — подумала Зинка. — Но с чего она разбогатела?»

Она решила поделиться новостью с женой Костика, с которой работала на одном заводе.

— Наталья, к тебе Зинка пришла! — крикнул Константин с порога.

— Пусть проходит в комнату, я сейчас, — долетел до них голос хозяйки из кухни. — Только детей покормлю.

— Тебя Мишка спрашивал. Говорит, что у брательника тоже наверняка голова чугунная, раскалывается на две половины, — как бы между прочим сказала Зинаида. — Мучается мой муженек, а похмелиться не на что.

— Как не на что? — начал было Костик, но осекся.

— Нет уж, раз начал, так договаривай, — настаивала Зинаида.

— Да есть у него деньги, точно не знаю сколько, но много, — выпалил Костик.

— Вот и он сказал, что потерял деньги, да я и подумала: приснились они ему, — продолжала Зинка.

— Как же, приснились. Со мной делиться не захотел, поэтому выдумал историю с пропажей, — не в шутку разволновался хозяин.

— Не выдумал, — заступилась Зинаида за мужа. — Если б видел, как он требовал их с меня, то поверил бы. — Она с досадой махнула рукой. — Эх вы, растяпы. Ладно уж, — произнесла как бы сочувственно. — Вот три рубля, полечите больные головы, может, вместе вспомните, где могли обронить деньги. Шляются где попало, потом виноватых ищут.

Костик схватил помятую трешку и моментально испарился. А когда хозяйка вошла в комнату, Зинка уже была одна.

— Куда мой уже запропастился? — спросила Наталья, опускаясь на диван.

— К моему побежал, деньги они какие-то потеряли. И немалые.

— Врут. У Кости в карманах никогда больше пятерки не водилось.

— Сдается мне, что не врут.

И Зинка поделилась новостью, только утаила, что триста с лишним рублей прикарманила.

Наталья, когда-то симпатичная женщина, а теперь располневшая тридцатилетняя баба, с двойным подбородком, но с аккуратным прямым носиком и большими голубыми глазами, сохранившими красоту, внимательно выслушала родственницу и буквально загорелась. Нищенское существование выработало в ней скупость и жадность.

— Может, стоит самим прощупать Иринку? — предложила она.

Наталью долго уговаривать не пришлось.