Смерть в чужой стране - Донна Леон Страница 16
Смерть в чужой стране - Донна Леон читать онлайн бесплатно
— Да. Странно, правда?
Паола немного подумала, прежде чем ответить. Она допила вино и налила себе еще полстакана.
— Да. Странная реакция на смерть. И она ведь врач? — Он кивнул. — Непонятно. Чего она могла испугаться?
— А что на десерт?
— Фиги.
— Я тебя люблю.
— Ты хочешь сказать, что ты любишь фиги, — сказала она и улыбнулась.
Фиг было шесть штук, превосходных, сочащихся сладостью. Он взял нож и принялся снимать кожицу с одной из них. Когда он закончил, сок бежал у него по рукам, он разрезал фигу пополам и протянул больший кусок Паоле.
Отправив в рот почти весь свой кусок, он вытер сок, стекавший по подбородку. Съел эту фигу, потом еще две, снова вытер рот и руки салфеткой и сказал:
— Если ты дашь мне стаканчик портвейна, я умру счастливым человеком.
Встав из-за стола, она спросила:
— А чего она могла испугаться?
— Как ты сказала — что ее могут заподозрить в причастности к убийству, имела она к нему отношение или не имела.
Паола достала приземистую бутылку с портвейном, но прежде чем налить его в маленькие стаканчики, убрала со стола тарелки и положила их в мойку. После этого наполнила стаканчики портвейном и поставила их на стол. Сладкое вино смешалось с оставшимся во рту вкусом фиг. Счастливый человек.
— Но я думаю, что не имела.
— Почему?
Он пожал плечами:
— Она не кажется мне похожей на убийцу.
— Потому что она хорошенькая? — спросила Паола и отпила портвейна.
Он чуть было не ответил: потому, что она врач, но тут вспомнил слова Риццарди — убивший молодого человека знал, куда ударить ножом. Врач тоже это знает.
— Может быть, — сказал он, потом переменил тему разговора и спросил: — Раффи дома?
И посмотрел на часы. Одиннадцатый час. Сын знает, что ему полагается быть дома в десять, если завтра нужно рано вставать в школу.
— Нет, разве что он вошел, пока мы ели, — ответила она.
— Нет, он не входил, — сказал Брунетти, сам не понимая, откуда ему это известно.
Было поздно, они выпили бутылку вина, съели превосходные фиги и запили замечательным портвейном. Говорить о сыне не хотелось ни ей, ни ему. Все равно он придет и завтра будет в их полном распоряжении.
— Сложить все это в мойку? — спросил он, имея в виду оставшиеся тарелки, но думая совсем о другом.
— Не надо. Я сама. Пойди и скажи Кьяре, чтобы она шла спать.
Легче было бы перемыть все тарелки.
— Пожар кончился? — спросил он, входя в гостиную.
Она его не слышала. Она находилась на расстоянии сотен миль и десятилетий от него. Она сидела, сильно сгорбившись, в кресле, вытянув перед собой ноги. На ручке кресла лежали два яблочных огрызка, на полу валялся пакетик от бисквитов.
— Кьяра, — позвал он, потом громче: — Кьяра.
Она подняла глаза от страницы, не сразу увидев его, потом осознала, что это ее отец. Тут же забыв о нем, снова опустила глаза в книгу.
— Кьяра, пора спать.
Она перевернула страницу.
— Кьяра, ты меня слышишь? Пора идти спать!
Продолжая читать, она оттолкнулась одной рукой от кресла. Дойдя до конца страницы, она остановилась, оторвалась от книги и поцеловала его, а потом ушла, заложив страницу пальцем. У него не хватило духу сказать ей, чтобы оставила книгу в гостиной. Ладно, если он встанет ночью, то сам выключит у нее свет.
В гостиную вошла Паола. Нагнулась, выключила свет рядом с креслом, подобрала яблочные огрызки и пакетик от бисквитов и вернулась на кухню. Брунетти выключил верхний свет и двинулся по коридору к спальне.
На следующее утро в восемь Брунетти приехал в квестуру, остановившись по дороге, чтобы купить газеты. Об убийстве сообщалось на одиннадцатой полосе «Коррьере», которая уделила ему только два абзаца, вообще не было упомянуто в «Ла Република», что вполне понятно — ведь сегодня была годовщина одного из самых кровавых терактов шестидесятых годов, а вот «Иль Гаццеттино» поместила сообщение на первой странице второго раздела, как раз слева от статьи о трех молодых людях, которые погибли, врезавшись в дерево на государственной трассе между Доло и Местре.
В заметке сообщалось, что молодой человек, названный «Микеле Фоостер», оказался, очевидно, жертвой ограбления. Не исключались и наркотики, хотя в заметке, вполне в стиле «Гаццеттино», ни слова не говорилось о том, какое именно отношение наркотики могут иметь к этому делу. Брунетти часто размышлял о том, что, к счастью для Италии, ответственность прессы не является одним из условий вхождения в Общий рынок.
От центрального входа квестуры до дверей отдела по делам иностранцев змеилась обычная очередь, состоящая из плохо одетых и дурно обутых иммигрантов из Северной Африки и только что освободившейся Восточной Европы. Всякий раз, когда Брунетти видел эту очередь, его посещала мысль о шутках истории: три поколения его семьи покидали Италию, чтобы попытать счастья в таких далеких краях, как Австралия и Аргентина. А теперь в Европе, изменившейся вследствие недавних событий, Италия превратилась в эльдорадо для новых потоков еще более бедных, еще более темноволосых иммигрантов. Многие из его друзей говорили об этих людях с презрением, отвращением, даже с ненавистью, но Брунетти всегда смотрел на них сквозь призму воображения — ему представлялись его собственные предки, стоящие в таких же очередях, так же бедно одетые и плохо обутые, говорящие на какой-то смеси языков. И так же, как эти бедолаги, готовые убираться в домах и присматривать за детьми тех, кто будет им за это платить.
Он поднялся по лестнице на четвертый этаж в свой кабинет, кому-то пожелал доброго утра, кому-то кивнул. Войдя к себе, он взглянул на стол, не появились ли на нем новые бумаги. Никаких новостей пока еще не поступило, и он решил, что может располагать сегодняшним днем так, как ему заблагорассудится. А заблагорассудилось ему протянуть руку к телефону и попросить связать его с комендатурой карабинеров на американской базе в Виченце.
Этого абонента оказалось отыскать гораздо проще, и через минуту Брунетти уже разговаривал с майором Амброджани, который сообщил, что именно он отвечает с итальянской стороны за расследование убийства Фостера.
— С итальянской? — переспросил Брунетти.
— Ну да, с итальянской, а американцы проведут свое расследование.
— Значит ли это, что могут возникнуть проблемы с юрисдикцией? — спросил Брунетти.
— Нет, вряд ли, — ответил майор. — Вы, гражданская полиция, ведете расследование у себя в Венеции. Но вам понадобится разрешение либо помощь американцев.
— У вас в Виченце?
Амброджани рассмеялся:
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии