Кровавый рассвет - Микки Спиллейн Страница 16

— Что, служба безопасности тоже сюда влезла?

— Да. Как раз это тебе передает Ньюаркский контрольный центр. Задействована также группа из ЦРУ и некоторые другие службы. Сюда они пока не добрались, так что линяй поскорее. Мартин Грейди дает тебе персональный приказ продолжать дело согласно инструкциям.

— Что известно о Мартреле?

— Он все еще в больнице.

— Ладно. Если понадобитесь, вызову через Ньюарк. Теперь мне придется выходить по ночам, а днем сидеть в кино. В полиции есть мое фото. Оставайтесь на связи, ребята.

— Пока, сэр. Будьте осторожны.

Я почувствовал, как мои губы складываются в улыбку. Потом набрал номер Уотфорда и сообщил, что убийство Энн имеет самое непосредственное отношение к делу Мартреля и что она принадлежит к нашей организации. Сменила на посту Билла Копли и была выслежена той самой бандой, которая жаждет пристукнуть Мартреля.

— Что она там искала, в отеле?

Я расхохотался:

— Что искала, приятель? Нет, не скажу, лучше в один прекрасный день продемонстрирую в натуре!

Я выбрал киношку на Таймс-сквер и просидел в ней десять часов подряд. Хорошо выспался, но вынужденное безделье мне порядком наскучило. Потом, к вечеру, по спешил в лабораторию к Эрни Бентли.

Он старался вникнуть во все детали, но, как все технари в нашем особом деле, интересовался ими лишь со своей профессиональной точки зрения. Делал то, о чем его просили. При помощи грима настолько изменил мое лицо, что вряд ли меня кто узнал бы при встрече. Я снял одежду, потом облачился в твидовый пиджак и слаксы, достаточно поношенные, чтобы они выглядели как надо в том районе, где мне лучше пожить. Под конец я проверил свой пистолет.

— Жаль Энн, — сказал Эрни.

— Да уж, что говорить.

— Полиция отметила, что у убийцы очень мощные руки. Энн умерла мгновенно. — Он посмотрел на меня, ожидая ответа, потом заговорил снова: — В чем-то она опростоволосилась. Я сам вручал ей автоматический пистолет, когда она получила задание.

— Ты найдешь его в моей сумке.

— Такая опытная... — начал он.

— Мы все опытные, Эрни. Всего-то и надо, что совершить единственный промах.

— Если все шло как надо, у нее оставался шанс. Как же она прошляпила?

— Пока не знаю, — сказал я. — Есть одна мыслишка, но я не уверен до конца.

— Другая женщина?

— Возможно.

Эрни нырнул куда-то и через несколько секунд вернулся с небольшим пластиковым футляром. Открыл его достав черную самописку, положил ее себе на ладонь. Одним из его увлечений были сильнодействующие взрывные устройства, и он постоянно изготавливал их в форме безобидных на вид мелких вещиц.

— Как тебе это?

— Аккуратненько. Для чего оно?

— Кто знает? Выглядит как обыкновенная ручка и пишет нормально, но, если ты снимешь защитный колпачок, наденешь на другой конец и сдвинешь на полоборота, произойдет взрыв силой в три заряда динамита. Может пригодиться.

— Надежное?

— Надежнее того, что я тебе давал в последний раз. Это нечувствительно к повышению температуры. Происходит кислотная реакция, которой ты можешь управлять по своей воле. — Эрни вручил мне устройство с самым серьезным видом. — Если используешь, дай потом подробное описание.

Я взял у него ручку, рассмотрел получше и сунул во внутренний карман пиджака, заметив:

— Не очень-то хочется таскать при себе эту чертовщину.

Эрни уставился на меня, распахнув глаза во всю ширь:

— Судя по всему, тебе оно может понадобиться. Надо быть заранее готовым к сражению.

Я хмыкнул нечто, отдаленно напоминающее благодарность, и поднял телефонную трубку. По второму из набранных номеров мне ответил нужный голос, и я попросил ответившего встретиться со мной через двадцать минут в ресторане «Голубая лента» на Сорок четвертой улице.

* * *

Во время войны полковник Чарли Корбинет был главой нашей группы. Настоящий волк, провел жизнь в мире шпионажа, участвовал в секретнейших операциях. Его принципы, основанные на знаниях и первоклассном опыте, пришлись не по душе тем, кто боролся за мир, не снимая «белых перчаток». Они посчитали, что такие, как Чарли, тянут нашу страну назад, и принудили его уйти в отставку. Но когда он вновь потребовался, то был готов к борьбе и, используя свое штатское положение как маскировку, поступил на работу в службу безопасности.

Он знал о нашей организации достаточно. В некотором роде даже помогал нам в ситуациях, когда правительственная разведка считала, что мы способствуем обострению международной напряженности. Но он понимал то, чего не понимали остальные, — что только мы и люди, подобные нам, можем держать красных под контролем.

Сидя в углу бара за стаканом темного пива, я, как мог быстро, рассказал ему о происшедшем. Когда я упомянул о Соне Дутко, он сказал:

— Ты усек деталь, о которой мы не подумали. Мы знали об этой женщине, но упустили из виду, что переход Мартреля на нашу сторону может быть связан с ней.

— Почему бы нет?

— Вспомни о его возрасте.

— Переходный. Последняя страсть в жизни. Что еще?

— Положение, которое он занимал. Он был на самом верху. Нелогично думать, что после всей проделанной работы он бросит все и...

— Любовь к женщине.

Он подмигнул:

— Тебе лучше знать... Ты сам однажды был в таком положении.

— Я совершил почти ту же ошибку. Но я был моложе, намного моложе.

— Когда ты женишься на Рондине? — Он запнулся. — Прости, но я тоже привык к этому имени. Итак, Эдит Кейн. Я все время забываю, что Рондина мертва. Когда я увидел Эдит, я совершил ту же ошибку, что и ты, — она вылитая Рондина. Чего ты теперь от меня хочешь?

— Проникни в этот «Шривспорт-отель» и всех проверь там. Всех. Если Дутко не виновата, то был кто-то еще, кто свернул шею Энн. Возможно, тот тип, который стрелял в меня у отеля. Я не верю, чтобы женщина могла так убивать. Это требует слишком большой физической силы.

— Она же тренированный атлет. У нее стальные мускулы и крепкая хватка.

— Глупости. Женщины только кажутся такими сильными.

Чарли Корбинет минутку пристально глядел в свой стакан, потом кивнул и сказал:

— А ведь у тебя есть еще что-то на уме, верно?

— Не думал, что это заметно.

— Незаметно, Тайгер. Просто я тебя знаю лучше, чем ты думаешь.

— Присмотри за Рондиной. Поскольку они охотятся за мной, то могут взяться и за нее. Мне некого просить об этом, кроме тебя, а ты знаешь, за какую веревочку дернуть в данном случае.