Заказ - Константин Кульчицкий Страница 15

– Бабуля, что же вы тут с ними сидите? Ехали бы в Ленинград, обратно на «Жигулях»…

– И-и, милый, на что мне, я уж как-нибудь… потихоньку…

Первоначально запланированный ящичек ненавязчиво разросся до двух, плюс большая, здесь же купленная кошёлка. То есть к Петру Ивановичу Серёжа поехал навьюченным, как ишак. Причём не подлежало сомнению – там ему подсыплют ещё. Анечке из своего садика – как не взять?..

Шёл девятый час, когда Серёжа открыл наконец знакомую калитку и уже в полной темноте вошёл в палисадник. Из летней кухни, в которой хлопотала супруга тренера, разносились такие запахи, что поздний гость невольно сглотнул, а в животе немедленно заурчало. Хозяин дома сидел там же, под виноградником, за ярко освещённым обеденным столом, и задумчиво пощипывал большую горбушку: похоже, проголодался вконец, ожидая Сергея. Вокруг лампы бесшумным роем носились мохнатые южные мотыльки.

– Ну, наконец-то. – При виде Сергея Пётр Иванович поднялся из-за стола, и жокей сразу отметил, что радость, которой лучился тренер на ипподроме, отгорела бесследно. – Хозяйка дичь третий раз подогревает, – ворчливо продолжал Пётр Иванович. – Решили уже, что ты не попрощавшись удрал да и вещички забыл…

– Куру с пылу с жару кушать надо, – подхватила супруга. – А иначе какой вкус?.. Мойся, Серёженька, скорее да и присаживайся…

У жокея разом свело челюсти: он с утра маковой росинки во рту не имел, а уж жареной курочки не пробовал месяца два.

– Айн момент!.. – Фруктовые ящики примяли траву, Сергей кинулся по тропинке, и там, куда он убежал, скоро загремел умывальник.

Пётр Иванович привстал и повернулся к хозяйке:

– Не возражаешь? Заветную…

– Да чего уж, неси.

– Вот… – Пётр Иванович сходил в дом и продемонстрировал Сергею, с полотенцем в руках появившемуся из темноты, бутылку марочного коньяка. – В Нальчике подарили, на гастролях, директор ипподрома тамошнего поднёс… «За самую красивую езду»… Когда последний раз жокеем скакал… Лет уже пятнадцать стоит, всё повода ждал… Думал сегодня праздник отметить… Вот, дескать, и я наконец часа своего дождался… Теперь на международные… Как же… Ладно… Давай за твою победу, сынок. Заслужил ты…

– Пётр Иваныч, а что не в порядке? – тихо спросил Сергей. И похолодел от внезапной догадки: – С Заказом?!.

Перед глазами успело мелькнуть жуткое видение красавца коня, безжизненно вытянувшегося на опилках… Неужели всё-таки слишком много сил отдал Заказ перед финишем, и он, Сергей, был тому виной?.. Кузька, малыш… К чёрту и эту победу, и купленный на вокзале билет… и ящики с фруктами…

– А то с кем ещё? – фыркнул тренер. – Не со мной же!.. Э, ты что, напугался?… Да ладно тебе, живёхонек конь! – Сергей снова начал дышать, а Пётр Иванович продолжал: – Увезли его, всего-то делов. Цыбуля на завод забрал. Производителем… Всё, отскакался наш Кузя… – Пётр Иванович отвернулся и с ожесточением стал терзать пробку: – Ну-ка, вылазь!.. Приросла?

– Ясно, приросла! Её ж поди лет двадцать тому в бутылку засунули. Смотри, джинн вылетит! – подала голос жена. И забеспокоилась: – Пить-то можно его? Не отравитесь?

– Если бы коньяк нельзя было пить, его бы ели. – Рассерженный хозяин наконец справился с пробкой. – В Армении говорят, коньяк как мужчина: в тридцать лет могуч, в пятьдесят – мудр, а в семьдесят… Не стой, Серёжка, садись! В отпуск, слышно, собрался?.. Ну и лопай от пуза… Потом веса в норму вернешь. Гуляй, пока можно…

Гулянка, однако, получалась что-то не очень весёлая. Сергей взял рюмку, неуверенно понюхал коньяк. Таким – огорченным и злым – он Петра Ивановича, кажется, никогда ещё не видал.

– С Дерби тебя, Серёженька! – поднял тост тренер. И, заметив, что хозяйка, словно чувствуя повисшее напряжение, за стол не торопится, повернулся к ней с рюмкой в руке: – А ты что? У нас с Серёжкой нынче праздник – Дерби выиграли…

Слово «праздник» прозвучало трагически, и Сергей спросил:

– Кто же за Кузькой?.. Наши кто из совхоза приехали?

– Да нет. Парень какой-то… Вроде недавно из Калининградского завода в совхоз приехал работать. Ближе не нашёл… Говорит, у себя там на жеребцовой конюшне помощником бригадира был… Кажись, парень толковый. Умеющий… Сразу видно… Только последняя скачка закончилась, пятит к конюшне коневоз ипподромовский. Из него этот выходит и доверенность протягивает. Дескать, от Василия Никифоровича, за Заказом прислали. Я, конечно, в контору… Там мне – всё чин чинарём, вот она, телеграмма, просим, значит, отправить для племенной работы. Срочно притом… Вот и всё, стало быть… Погрузили, он и поехал… – Тренер вздохнул, помолчал и добавил: – Кузька-то в машину идти не хотел… Ох не хотел… Еле уговорил я его…

– Пётр Иванович, а почему ипподромовский? Заводской наш коневоз где?

– Да я этого тоже спрашиваю, чего, мол, коневоз-то чужой? А он в ответ: нам, мол, только до станции довезти, до вагона…

Серёжа молча почесал затылок и положил руки на стол. Ничего необычного вроде не произошло, но странное, тревожащее ощущение не отпускало. Почему?.. Потом до него дошло, что Цыбуля распорядился забрать Заказа в хозяйство, ещё не зная о его победе на Дерби. Пороть такую горячку было совсем не в характере Деда. «Очень уж рассчитывал я на него»,– припомнил жокей. Неужели Василий Никифорович настолько отчаялся увидеть Кузьку дербистом, что решил в любом случае отозвать его с ипподрома?..

– Да, крепко Дед-луковица в Заказа вцепился, – словно подслушал Пётр Иванович Серёжины мысли. – А знаешь, в чём дело? Подожди, сейчас я тебе кое-что покажу…

Тренер поднялся и тяжёлой походкой направился к дому.

– Ты, Серёженька, кушай, – немедленно вмешалась хозяйка. – Ты на моего не смотри. Он-то дома, а тебе ещё ехать Бог знает куда…

В тарелку улёгся шкворчащий кусок жареной курицы. Да не просто кусок – кусище! Хозяйка щедрой рукою добавила разваристой молодой картошки, дымящейся, обильно посыпанной укропом. Оставшееся пространство мигом заполнили помидоры и огурцы, буквально плавающие в сметане. В рыночной, деревенской сметане, имеющей такое же отношение к магазинной, как ключевая вода – к хлорированной водопроводной…

– Ой, тётя Лида! Да куда вы столько… Я же тресну! Отвык…

– А ты не спеши. Оно и уляжется себе потихоньку… А я ещё подложу… Изголодал совсем!

Жена бывшего жокея отлично помнила, как под конец скакового сезона становился похожим на тень её собственный муж. Когда уж очень «веса гонял», случались и голодные обмороки. И этот такой же – чёрный, жилистый, все косточки наружу… Ну как не подкормить паренька?

– Отдохни уж, Серёженька, раз отпуск…

Пётр Иванович вернулся за стол, неся в руках большую самодельную папку.

– Пётр, дай поесть человеку! – решительно воспротивилась жена. – И сам закуси! Выпил ведь…

– И закусим, и ещё выпьем… Дерби не каждый день выигрывают. – Коньяк определённо добавил Петру Ивановичу жизни. – Наливай, Серёжа. Теперь за Заказа… Он заслужил!