Оберег Святого Лазаря - Ольга Тарасевич Страница 15

Когда следователь называет имя, мне кажется, что у меня начались проблемы со слухом.

Переспрашиваю, и…

Саша.

Монашка, Софи Марсо, прекрасный ангелочек.

Она умеет читать мои мысли.

Неужели она умеет и убивать?

Девушка обвинила в убийстве Волкова. Тот в долгу не остался – обвинил ее в том же самом.

И как во всем этом разобраться?..

* * *

– Молоко в холодильник поставьте, – не отрывая глаз от монитора, говорю я вошедшему в кабинет человеку. – Сейчас все будет готово, и…

До меня доплывает волна легкого запаха туалетной воды мужа, и я невольно улыбаюсь.

Все-таки хорошо работать рядом с супругом! Сегодня у меня в кабинете закончился кофе. А тут с утра пораньше – труп с подозрением на криминал. Следователь рвет и мечет. У него отпуск намечается, и парню срочно надо знать, что делать: писать постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с естественными причинами смерти или начинать расследование преступления. Я обещала оперативно разобраться с этим вопросом, провела вскрытие и сейчас печатаю акт экспертизы. Конечно, окончательные выводы делать еще рано, нет результатов гистологии. Но в общем и целом картина мне ясна: смерть молодой женщины наступила от миокардиодистрофии с развитием острой сердечной недостаточности и отека легких. 23 года всего – и уже проблемы с сердцем! Что происходит со здоровьем нашей молодежи, это же просто в голове не укладывается! Конечно, когда такой молодой человек умирает – невольно возникают подозрения в криминальном характере смерти. Судя по протоколу осмотра места происшествия, муж у девочки имелся, не совсем трезвый на момент трагедии. Если бы он сообразил, что жене плохо, – может, девушку удалось бы вытащить. Впрочем, для любого морга такие досадные оплошности – обычное дело, со счастливчиками и везунчиками мы дел не имеем…

Зашиваюсь в работе, и очень хочется кофе. Все-таки бессонная ночь дает о себе знать. А Ленька – настоящий джентльмен. Вообще-то у него отпуск, еще пару недель может гулять. Но он привез меня на работу, а теперь вот еще и в соседний магазинчик сбегал.

Леня включает чайник, насыпает в чашку пару ложек кофе – и весь кабинет наполняется горьковато-шоколадным ароматом.

Как же обалденно пахнет!

– Ты моя любимая взяточница, – муж подошел к столу, поцеловал меня в щеку и покосился на монитор: – Что там у тебя сегодня? Опять убийство?

– Не убийство… Не ерничай насчет взяток, а то я опять заведусь! Пакет молока – тоже мне взятка. И, кстати, мне кажется, что у меня достаточно бюджетные пристрастия в плане знаков благодарности. Если бы я любила коньяк, следакам пришлось бы тратиться побольше!

Мне хочется еще выпалить, что вообще-то можно также требовать за мелкие услуги корм для собак и говяжьи косточки – в собачьем приюте все это здорово пригодится.

Но муж, переместившийся к окну, вдруг удивленно восклицает:

– Что за ерунда?! Рыжая, ты только посмотри, что она делает с нашим «тушканом»?!

Честное слово, я не знаю, как ответить на этот вопрос.

Возле нашей серенькой машинки находится темноволосая женщина в яркой цветастой юбке и некрасивой, грубо сшитой кожаной куртке. Она обходит «паркетник» по кругу, что-то шепчет и швыряет на капот горсти песка.

– Да я ей сейчас шею сверну! – бормочет Леня и бросается к двери. – Тоже, блин, придумала: тачку нашу какой-то хренью обсыпать!

Лечу за ним следом и на ходу вдруг вспоминаю, что уже видела эту странную женщину. Это цыганка Евсения Аржинт, участница проекта «Ясновидящие».

– Как могильная земля тянет в могилу, так и ты потянешь на тот свет хозяйку машины Наталью, и…

Увидев нас с мужем, цыганка замолкает и, вздрогнув, удивленно оглядывается по сторонам. Потом в ее глазах появляется нескрываемый ужас. За секунду она успевает плюхнуться передо мной на колени, поцеловать мою руку, залиться слезами.

– Я не хотела наводить на вас порчу. Да вы что, я вообще никогда этого не делаю, – голосит цыганка и пару раз звонко припечатывается лбом о землю. Мне даже кажется, я слышу хруст костей, и невольно думаю о том, что если череп треснет, то санитарам будет меньше возни с распиливанием черепной коробки. – Это против меня наколдовали. Чтобы пришла я сюда как будто бы порчу наводить, а вы бы меня увидели и прогнали с передачи. Для того, чтобы человека со света сжить, к его машине не нужно подходить… Но я здоровьем дочки клянусь – я никогда, никогда…

– Слушай, а не послать ли тебе это телевидение подальше? – муж кивает на рыдающую женщину и недоуменно разводит руками: – Да это же полный сюр, тут и крыша поехать может! Ну их к лешему, деньги эти. Если тебе так нужны финансы для собак, давай нашу заначку потратим! Это, конечно, совершенно не практично. Но здоровье-то дороже!

Конечно, Леня прав: за последние дни на нас обрушилось столько негатива, что даже крепкие нервы не выдерживают.

Впрочем, именно в этот момент я почему-то совершенно отчетливо понимаю: на меня надвигается буря такой сокрушительной силы, что какие бы решения я сейчас ни принимала – это уже ничего не изменит. Я могу отказаться от съемок, я могу остаться на этом проекте – все это ничего не изменит. Моя судьба уже – всего лишь карта в темном пасьянсе чьих-то интересов, и он уже начинает раскладываться независимо от моих действий…