Голос - Арнальд Индридасон Страница 15

— Как странно, — начал Уопшот. — Я назначил встречу именно на этом месте, но прошло уже полчаса, а человек не пришел. От него никаких известий, и тут вы стоите у меня перед дверью и приводите меня сюда.

— С кем вы собирались встретиться?

— Он исландец. Живет прямо в отеле. Зовут Гудлауг.

— И вы назначили встречу здесь сегодня в половине седьмого?

— Точно, — удивился Уопшот. — Как?.. Кто вы?

Эрленд объяснил, что он из полиции, сообщил о смерти Гудлауга и о том, что у него в комнате была найдена записка, в которой говорилось о встрече с человеком по имени Генри, и что, очевидно, он и есть тот самый Генри. Поэтому полицейский инспектор хотел бы узнать, зачем они собирались встретиться с Гудлаугом. Эрленд не стал распространяться о своем подозрении, что Уопшот вполне мог оказаться в комнате Деда Мороза в момент убийства. Он лишь сказал, что Гудлауг проработал в отеле двадцать лет. Уопшот в упор смотрел на Эрленда, пока тот говорил, и недоверчиво потряхивал головой, будто не понимал до конца то, что слышал.

— Он умер?

— Да.

— Убит?!

— Да.

— Боже мой! — воскликнул Уопшот.

— Как вы познакомились с Гудлаугом?

Казалось, Уопшот погрузился в свои мысли, и Эрленд повторил вопрос.

— Я знаю его уже много лет, — ответил наконец Уопшот и улыбнулся, обнажив мелкие пожелтевшие от табака зубы, местами черные у десен. Эрленд подумал, что он, должно быть, курит трубку.

— Когда вы впервые встретились? — спросил Эрленд.

— Мы никогда не встречались, — возразил Уопшот. — Я никогда не видел его. Надеялся увидеть сегодня, впервые. Поэтому я и приехал в Исландию.

— Вы приехали в Исландию, чтобы встретиться с ним?

— Да, в том числе.

— Но каким образом вы познакомились? Если вы никогда не встречались, что за отношения были между вами?

— Никаких отношений не было, — ответил Уопшот.

— Я не понимаю, — растерялся Эрленд.

— Не было никакой связи, никогда, — повторил Уопшот и сделал кавычки пальцами при слове «связь».

— Как это? — удивился Эрленд.

— Только одностороннее обожание, — сказал Уопшот. — С моей стороны.

Эрленд попросил его повторить последние слова. Он никак не мог взять в толк, почему этот человек, никогда не встречавший Гудлауга и проделавший весь путь из Великобритании в Исландию, поклонялся гостиничному швейцару. Человеку, жившему в подвальном чулане и нашедшему смерть от удара ножом в сердце со спущенными штанами. Неразделенное обожание. К Деду Морозу, выступавшему на детских праздниках в отеле.

— Не понимаю, о чем вы, — произнес Эрленд. И тут он вспомнил, как Уопшот спросил его в коридоре наверху, не коллекционер ли он. — Почему вы поинтересовались, не коллекционер ли я? — спросил он. — Коллекционер чего? Что вы имели в виду?

— Я полагал, что вы коллекционируете пластинки, — ответил Уопшот, — так же, как и я.

— Что значит «коллекционирую пластинки»? Пластинки? То есть?..

— Я собираю старые пластинки, — объяснил Уопшот. — Старые грампластинки. Виниловые пластинки. Таким образом я и узнал о Гудлауге. Я собирался с ним встретиться прямо сейчас и предвкушал значимость этого события, как вы понимаете, и вдруг такой шок — узнать, что он умер. Убит! Кто мог желать его смерти?

Его потрясение было неподдельным.

— Возможно, вы повидались с ним вчера? — спросил Эрленд.

Уопшот сначала не понял, к чему тот клонит, а когда до него дошло, он уставился на полицейского.

— Вы считаете… Вы думаете, я лгу? Я?.. Вы намекаете, что подозреваете меня. Вы полагаете, что я причастен к его смерти?

Эрленд смотрел на него и молчал.

— Но это чушь! — воскликнул Уопшот, повысив голос. — Я так долго мечтал о встрече с этим человеком. Многие годы. Это несерьезно.

— Где вы были вчера в это же время? — спросил Эрленд.

— В городе, — ответил Уопшот. — Я был в городе. В антикварном магазине на центральной торговой улице, а потом обедал в индийском ресторане неподалеку.

— Вы ведь уже несколько дней живете в отеле. Почему вы не попробовали встретиться с Гудлаугом сразу?

— Но… разве вы мне не сказали, что он умер? Что вы имеете в виду?

— Вы не захотели встретиться с ним сразу же? Хотя так мечтали о встрече с ним, по вашим словам. Почему вы так долго тянули?

— Он сам назначил время и место. Боже всемогущий, куда я вляпался?

— Как вы установили контакт с ним? И что вы подразумеваете под «односторонним обожанием»?

Генри Уопшот посмотрел на Эрленда.

— Я имею в виду… — начал Уопшот, но Эрленд не дал ему закончить.

— Вы знали, что он работал в этом отеле?

— Да.

— Откуда?

— Выяснил. Я всегда стараюсь получше изучить предмет моего интереса. Коллекционер не может иначе.

— И по этой причине вы поселились в данном отеле?

— Да.

— Вы намеревались купить у него пластинки? — продолжал Эрленд. — Для этого вы и познакомились? Два коллекционера, объединенных общей страстью?

— Как я сказал, я не был с ним знаком лично, но собирался познакомиться.

— Объясните точнее.

— А, вы не имеете ни малейшего представления, кем был этот человек, ведь так? — проговорил Уопшот, похоже удивленный невежеством Эрленда.

— Он был сторожем, швейцаром и Дедом Морозом, — ответил Эрленд. — Есть еще что-то, что мне следовало бы знать?

— Вы знаете, на чем я специализируюсь? — спросил Уопшот. — Не думаю, что вам многое известно о коллекционерах вообще и о собирателях пластинок в частности. Так вот, как правило, коллекционер является экспертом в какой-то определенной области. Просто уму непостижимо, что люди могут собирать. Я слышал об одном человеке, который собирал пакеты для блевотины всех авиакомпаний мира. Я также знаю одну женщину, коллекционирующую волосы кукол Барби.

Уопшот посмотрел на Эрленда.

— Вы знаете, на чем специализируюсь я? — повторил он.

Эрленд покачал головой. Он не был полностью уверен, что правильно понял про пакеты для блевотины. И что это еще за история с куклами Барби?

— Я специализируюсь на хорах мальчиков, — провозгласил Уопшот.

— Хоры мальчиков?

— И не только хоры мальчиков. Моя истинная страсть — певчие мальчики.

Эрленд засомневался, все ли он понимает, что говорит ему собеседник.

— Певчие мальчики?

— Да.

— Вы собираете пластинки с голосами мальчиков?