Семья в законе - Владимир Колычев Страница 15

– Ну, женат и женат. Хочешь, чтобы я его допросила? – зыбким голосом спросила Цветкова.

– Нет, с тебя повестка за твоей подписью, а там уж я сам с ним поговорю.

– Ну, повестку я сделаю...

Наблюдая за Ульяной, Павел понял, что у нее уже пропал интерес и к природе, и к нему самому. Бутылку пива она выпила, но не для того, чтобы освежиться. Она волновалась, и ей нужно было успокоиться. К шашлыкам она даже не притронулась, хотя вначале проявила к ним интерес. Видимо, информация о серьезной опасности отбила у нее аппетит.

С шашлыками Павел справился сам – уже в машине, ожидая, когда Ульяна подготовит повестку.

Ждать пришлось долго. В конце концов, Никифоров не вытерпел и отправился к ней. Ульяна сидела за столом и в глубоком раздумье крутила в руках типографский бланк из серой бумаги. Увидев Павла, вздрогнула так, будто он уличил ее в чем-то непотребном.

– Где повестка? – резко спросил он.

– Вот!

Она протянула ему бланк, но тут же одернула руку, как будто испугалась, что повестка попадет к нему.

– Чего ты боишься? – подзуживающе спросил он.

– Я боюсь?!. Не боюсь...

Она снова протянула ему повестку, но в этот раз отдернуть ее не успела: Павел оказался проворней и вырвал у нее бланк.

– Теперь я вижу, что ты ничего не боишься, – сказал он, пытаясь скрыть иронию.

– Боюсь... Я знаю, что такое Центральный рынок, там, правда, мафия. И если «Седьмая орбита» с этим делом заодно, то с ней лучше не связываться...

– Вот и разрабатывай версию ограбления. Я тебе даже помогу. Но потом, после «Седьмой орбиты». Если вернусь...

Он шутливо улыбнулся, но Цветкова к его словам отнеслась очень серьезно. И даже посмотрела на него так, будто прощалась с ним навсегда...

К своей машине Павел возвращался в унылом настроении. Он действительно не боялся за себя, но его очень смущал тот страх, которым так легко заразилась Ульяна. Ей достаточно было узнать, кто такой Бурыбин, и чем он занимается, чтобы испугаться. А ведь она работник прокуратуры, человек, который обязан быть на острие событий, бороться с преступностью, не щадя своей жизни. Что уж говорить об обывателе, которого волнует только собственная шкура?.. Бурыбин и ему подобные должны были бояться закона, но, похоже, все как раз наоборот. Закон слишком гуманный, уголовно-процессуальный кодекс слишком щепетильный, чтобы воспринимать его всерьез. Зато мафия не церемонится – чуть что не так, и смертный приговор уже готов, а исполнители всегда под рукой. Следствие ужом должно вывернуться, чтобы найти хоть какое-то доказательство против мафии, а сколько сил и терпения нужно, чтобы выиграть процесс в суде. А Бурыбину достаточно показать на ту же Цветкову, и завтра же она выйдет из игры. Если не запугают, то убьют. Скорее всего запугают, потому что она уже сейчас боится. А ведь угроза со стороны мафии пока что еще мифическая. Но страх уже есть. С той жестокостью, с какой был убит Блинков, Бурбон мог расправиться и с Цветковой. Она это понимает, поэтому и боится связываться с ним.

Павлу же терять нечего, и он готов бросить вызов мафии. Но, похоже, бороться с ней придется в одиночестве.

Он подъехал к казино «Седьмая орбита», и к нему тотчас устремился незнакомый охранник в белой рубашке. Невысокого роста, но широкоплечий парень с бритой головой. Вежливое обращение на «вы», приглашение посетить игровой зал, но во всех этих словах чувствовалось высокомерие холопа, прислуживающего могущественному господину. В глазах этого парня Павел был никем. И все потому, что его «девятка» не выдерживала никакой критики. Какая машина, такой и ее хозяин. И даже если на тебе будет бархатный пиджак с бриллиантовыми стразами, все равно ты не поднимешься в глазах охранника, который видел тебя за рулем «девятки»... К тому же не было у Павла бриллиантов.

– А просто чашечку кофе можно выпить? – недовольно спросил Никифоров.

Ему не нравилось, что у охранника сложилось нелестное о нем представление. Он давно уже привык не обращать внимания на столь небрежное к себе отношение, но все равно было неприятно.

– Можно. Только у нас кофе дорогое.

– Не дорогое, а дорогой, – Павел легонько щелкнул по галстуку-бабочке на шее охранника.

– А что, есть разница? – хмыкнул тот. – Что дорогой, что дорогое, все равно платить придется.

– Логично. Но я сначала выигрыю деньги, а потом уже кофе себя побалую.

– Пойдемте, я покажу, где можно выиграть.

Охранник провел Павла в круглый холл, из которого можно было пройти в зал игровых автоматов. Там же был и арочный вход в роскошный, отделанный мрамором и хромом вестибюль с переходом в большой зал.

– Я слышал, тут у вас танцуют стриптиз? – спросил Павел.

– Это до вечера ждать надо, – сказал охранник, кивком головы показав на мраморный вестибюль. – Тогда и рулетка крутиться будет, и девочки зажгут. А сейчас только игровые автоматы.

Никифоров шагнул в сторону арочного входа, но парень среагировал мгновенно, перекрыл путь.

– Туда сейчас нельзя, – еще вежливо, но уже с угрозой сказал он.

– А если мне к Лихопасову нужно?

– К кому? – опешил охранник.

Остатки учтивости растворились в сумерках, которыми подернулся его взгляд.

– Ты что, не знаешь, кто такой Лихопасов? – спросил Павел, предъявив служебное удостоверение.

– Э-э... Да я-то знаю... – растерянно пробормотал парень. – Только к нему никого не велено пускать. И все равно, что вы из милиции...

– Я не просто милиция, – миролюбиво сказал Павел. – Я еще и почтальон. Вот, повестку твоему боссу доставил... Видишь, Лихопасову Эдуарду Михайловичу, прибыть в прокуратуру завтра, в одиннадцать часов тридцать минут. Вопросы?

– Ну, я сам ему отнесу.

– Ты не понял, тут корешок, он должен в нем расписаться.

– Распишется, а корешок я вам отдам...

– Откуда я узнаю, кто там расписался? Может, уборщица тетя Глаша?

– Э-э, но я не могу вас к нему пропустить.

– Тогда я ухожу. Я уйду, а завтра сюда прибудет группа спецназа и твоего босса поставят в позу «ку». Угадай, в какую позу потом поставят тебя самого? И кто?

– Ну, я должен начальнику охраны доложить.

Лед тронулся, хоть и с треском, и информация о повестке дошла до директора казино. Но прошло не меньше часа, прежде чем Павлу дали зеленый свет. Появившийся начальник охраны вежливо попросил у Павла пистолет, но тот отдал ему только две штатные обоймы.

Лихопасов принял его в своем кабинете. Важный, сосредоточенный, он с умным видом записывал что-то в блокнот, заглядывая в толстую книгу, лежавшую справа от него... Писал правой рукой, вроде бы книга должна была находиться слева от него. Или у него манера так переписывать, или делал он это для отвода глаз, изображая чрезвычайную занятость.