Семья в законе - Владимир Колычев Страница 13

– А чего тут такого? У него реальная семья. Сынки у него такие же отморозки, как и он сам... Ему и бригада не нужна, у него четыре сына, им только покажи, – любого порвут. Он и без того весь город за яйца держит...

– Весь?!

– Слушай, Павел Михайлович, ты что, – с луны свалился? У него два рынка в городе, Центральный и Северный. Раньше как было? Раньше братва эти рынки держала, а сейчас он ими реально владеет, на законных, так сказать, основаниях. И рынки уже не те, сам знаешь, как там все поднялось. Крытые павильоны, крытые ряды...

– Плавали, знаем, – кивнул Павел.

Действительно, оба рынка, о которых говорил Слава, за последние годы расцвели пластиковым светом, чистоту там навели, порядок, приятно ходить по рядам, по светлым павильонам.

– Ты хоть представляешь, какие там бабки крутятся? Мне лично такие и не снились. А контрабанды там сколько, а контрафакта! – разошелся Слава.

– Сколько?

– Э-э, я тебе ничего не говорил, – тут же осекся парень. – Нет там ничего такого...

– Ну не говорил и не говорил...

– Говорил. Про рынки говорил. И про казино, через которые Бурбон деньги отмывает. Думаешь, только свои деньги? На эти рынки городская администрация круто завязана, кто там, чего и сколько – этого я не знаю. Но мафия там, я тебе скажу, реальная. Вот потому я и говорю, что Бурбон имеет весь город... А знаешь, кто рынки охраняет?

– Я не знаю, кто рынки охраняет. Я знаю, кто охраняет весь город.

– Я тебя умоляю! Только не говори, что милиция!

– Ну, милиция само собой. И еще охранная фирма «Гарант». Но лучше бы ее назвали «Паук», в честь ее основателя Паука, пардон, Шестакова Леонида... Вот отчество запамятовал, не так часто я с ним пересекаюсь, чтобы запомнить...

– Да я тоже не знаю отчества. Знаю только, что Паук – такая глыба, что весь город под ним...

– Что-то я не понял. То Бурбону город принадлежит, то Пауку. Ты уж как-нибудь определись, – насмешливо посоветовал Павел.

Впрочем, ничего смешного в том, о чем они говорили не было. Впервые Паук дал о себе знать в середине девяностых, а к началу нового тысячелетия от бандитских группировок, деливших город между собой, не осталось и следа. Паук со своими бригадами попросту их сожрал, полностью оправдав свою кличку. Если поместить в одну банку дюжину пауков, рано или поздно, в ней останется только один, самый сильный и прожорливый. Сейчас Паук, он же депутат городской думы – Леонид Шестаков, владел охранной фирмой «Гарант», которая, как гигантская паутина, опутывала весь город. Все, что было можно, охранялось в городе именно этим предприятием, за приличные, разумеется, деньги. Легальное крышевание коммерческих и даже государственных объектов – иначе эту схему и не назовешь. Единственно, кого Шестаков допускал в эту сферу, была вневедомственная охрана. Но тут он просто вынужден был подвинуться, потому что конфликтовать с милицией – себе дороже. Можно договориться с кем-то из ГУВД, но всю систему подчинить себе невозможно. Подобное существует только в головах журналистов-фантастов...

– А чего тут определяться? – фыркнул Слава. – Один имеет город в хвост, другой – в гриву. И ничего, летит себе вертолет и не падает. А потому что Бурбон и Паук умеют договариваться. Потому я и спрашиваю, кто охраняет рынки? Фирма «Гарант» охраняет, и Бурбон конкретно Пауку за крышу отстегивает. И с ворами у них все на мази, если тебе это, конечно, интересно.

– Все-то ты знаешь? – усмехнулся Никифоров. – Может, сам когда-то с Пауком зажигал, а, Слава?

Разумеется, он в свое время наводил справки о своем гражданском зяте, но ничего криминального за ним не нашел. Не судим, приводов не имел, в криминальных сводках не значился. Но это вовсе не значило, что с ним все чисто. Есть же преступники, о которых ничего неизвестно.

– Может, и зажигал. Но не с Пауком. Хобот был, его потом Паук сожрал, еще в девяносто седьмом. Но я там так, по мелочи был, мокрого за мной ничего не числится, на разборы ездили, вот и все дела... Но на деньги немного поднялся, вот бизнес раскрутил, четыре магазина... Блин, уже три.

– А чего три? Ты же крутой, вспомни молодость, поставь Бурбона на понятия.

– Э-эх, Павел Михайлович, издеваешься! – укоризненно покачал головой Слава. – Я тебе душу, так сказать, открыл, а ты ежа мне кидаешь! Расклады, как на духу, дал, а ты?

– Ну, извини, если обидел.

– Да я никогда не обижаюсь. Разозлиться могу, а обидеться – нет, не в моих это правилах. Не надо было мне душу открывать...

– Ты мне лучше скажи, почему ты ее открыл? Страшно стало, потому и открыл... Я так понимаю, помочь тебе никто не сможет. Нет у тебя силы, чтобы тягаться с Бурбоном.

– Что правда, то правда. Но то Бурбон, а то ты. Вот пошлю тебя сейчас куда подальше, чтоб не подкалывал.

– Так пошли, в чем проблема?

– Ну да, а кто меня потом в курсе будет держать? Ты же Блинковым занялся, а меня это дело конкретно интересует. Как бы самому потерпевшим не стать, да?

– Но ты же уже позвонил этим, которые к тебе приходили. Чего тогда переживаешь?

– Да, позвонил. Только они сказали мне, что подумают. Место, говорят, здесь неспокойное, людей убивают. Знают, что Блинкова завалили. Знают! Сами к этому руку приложили, а теперь еще и воду мутят. Район неспокойный... Знаешь, почему они так сказали? А поняли, что я на измену сел. Ну, то есть испугался... Чего теперь со мной церемониться? Дадут бросовую цену, попробуй, потом откажись. А ведь дадут...

– А ты им говорил, почему сдаешься? Про убийство Блинкова говорил?

– Нет. Но ведь они в курсе. Сами про него сказали. Они, они за этим делом стоят, можешь не сомневаться...

– А кто они, эти люди? Они же как-то представлялись?

– Да нет, не представлялись. Просто сказали, что интерес имеют... А если бы представились, я бы тебе, Павел Михайлович, не сказал, – откровенно признался Слава. – Мне Блинков другом не был, я за него подписываться не стану. Что знал, то сказал, а больше от меня ничего не жди. Мне, сам должен понимать, жизнь дорога. Да и о Машке подумай. Если вдруг что, то и ей может достаться...

– Логично, – кивнул Павел. – Поэтому я и не буду впутывать тебя в это дело. Но за информацию спасибо...

Насколько он понимал, Слава Щекин владел своим магазином на правах собственности, Блинков же арендовал торговую площадь. Поэтому Бурбон с него и начал. Если это, конечно, Бурбон и его семья... Он заказал Блинкова или нет, но в любом случае в этом убийстве просматривалась четкая логика. Арендатор погиб, и нет никакого смысла договариваться с его женой, которая особых прав на торговую площадь не имела. Вопрос будет решаться через мэрию, а если у Бурбона там связи, то это право перейдет к нему. А заодно мафия запугала Славу, который морально уже готов уступить свой магазин по бросовой цене.

Слава мог бы побороться за свое право на место у печки, но Павел не хотел, чтобы он сопротивлялся. И все из-за дочери. Не хотел он, чтобы Маша пострадала...