Дело без трупа. Неоконченное дело - Лео Брюс Страница 14

Теперь я преисполнился решимости не позволить отстранить себя от участия в ходе расследования, пусть даже его возглавлял отныне детектив-инспектор Стьют. А потому на следующее утро я отправился в полицейский участок, попросил о встрече с сержантом Бифом и был препровожден в кабинет, где сержант уже совещался со Стьютом.

Разумеется, не существовало никакой причины, чтобы меня допустили туда, но чтение детективных романов, поглощаемых мною в больших количествах, показывало, как часто сыщики терпели рядом с собой постороннего без особой на то нужды, особенно если человек обладал даром прикинуться наивным и задавать глупейшие вопросы в подходящий момент. Только это позволяло мне надеяться на лучшее. Биф представил меня без всяких объяснений, Стьют вполне дружелюбно кивнул и указал мне на стул, после чего я почувствовал себя как дома. Вот в чем величайшая заслуга авторов детективных романов, подумал я: они приучили ищеек Скотленд-Ярда допускать ничего не значивших для них чужаков на самые конфиденциальные совещания.

Стьют оказался добротно одетым мужчиной слегка за пятьдесят, но цветом лица походил на более молодого человека. Его отличительной приметой были аккуратно постриженные усы, какие обычно отпускают военные. Он казался (и, по всей вероятности, был) отставным офицером. При этом, пожалуй (хотя не наверняка), являлся выпускником Оксфорда или Кембриджа. Бифа он слушал с глубочайшим вниманием, а сержант, как я понял, приближался к окончанию своего рассказа.

— Вот до чего я пока сподобился добраться, сэр, — сказал он. — Меня крайне обрадовал ваш приезд. Не сомневаюсь, вам удастся во всем разобраться быстро, а я с самого начала понял, что мне одному дело не по зубам.

— Нам оно поначалу не показалось слишком уж сложным, сержант, — признал Стьют. — Мы полагали, что труп почти сразу отыщется. Но все сложилось иначе. И нам придется теперь вплотную заняться поисками.

Он откинулся на спинку стула, предложил нам угощаться своими сигаретами, сам с большим удовольствием затянулся, а потом продолжил:

— Как представляется, убийство произошло между 14.15, когда Фэйрфакс и молодой Роджерс покинули «Митру», и 20.00 — временем появления Роджерса дома.

Биф промолчал. Он явно решил предоставить теперь все рассуждения и выводы Стьюту.

— Однако ставшая нам до сих пор известной информация оставляет три кандидатуры для рассмотрения в качестве вероятной жертвы. Фэйрфакса, девушку по фамилии Смайт и иностранца, заходившего в «Митру», если только данный иностранец не будет идентифицирован как человек, которого мистер Таунсенд видел значительно позже. Возможно, как только мы начнем детальное расследование, то обнаружим двоих из названных живыми и невредимыми, и тогда не останется сомнений, что погиб третий. Соедините меня по телефону с Ярдом, я распоряжусь, чтобы поисками Фэйрфакса занялись незамедлительно. Нам же сначала необходимо добыть более подробные сведения о двух остальных.

Биф подошел к двери.

— Голсуорси! — выкрикнул он.

— При чем здесь Голсуорси? — удивился Стьют.

— Я всего лишь обращался к своему констеблю, сэр.

— Уж не хотите ли вы сказать, что под вашим началом служит констебль по фамилии Голсуорси ^[2], сержант?

— Так точно, сэр.

— Ничего себе! Продолжайте.

— Голсуорси, — повторил сержант так, словно его и не прерывали, — вызовите нам по телефону Скотленд-Ярд.

— Прежде всего, — сказал Стьют, когда Биф снова сел рядом с ним, — нам необходимо выработать определенную систему ведения дела. Начнем с покойного. Пятна крови уже подвергли анализу?

— Нет, сэр.

— А содержимое бутылочки изучено?

— Нет, сэр.

— Право, вы меня изумляете, сержант. Именно с этого вам следовало бы начать.

Раздался звонок, детектив-инспектор снял трубку и уже через несколько секунд диктовал адрес мистера и миссис Фэйрфакс в Хаммерсмите, настоятельно требуя, чтобы человек на другом конце провода немедленно связался с ним, как только получит нужную информацию. Мне пришлась по душе его стремительная и деловая манера с элементами даже некоторой агрессии.

— Так. Теперь пиджак и рубашка, — распорядился он.

Биф достал их из гардероба и передал инспектору. Стьют тщательно осмотрел одежду.

— Да, — заключил он, — это, несомненно, пятна крови. Отправьте вещи в лабораторию. А бутылочку на анализ химикам.

— Голсуорси! — Я заметил, как Стьют едва заметно вздрогнул. — Упакуйте все это. Пошлите пиджак и рубашку в лабораторию, а пузырек на химический анализ. Вам все ясно?

Мне показалось, что Голсуорси с трудом подавил улыбку, ответив:

— Предельно ясно, сержант!

— Теперь что касается его ботинок. Вы изучили их?

— Да, я взглянул на них.

— Дайте и мне взглянуть, — вздохнул Стьют. — Из чего состоит почва в этих краях?

— Почва никудышная сэр. В прошлом году мои красные спортивные туфли совсем…

— Забудьте о своих туфлях, Биф. Я спросил, какая здесь почва. Глина, суглинок?

— Отвратная смесь известняка с мелом, сэр.

— Повсюду?

— Так точно, сэр.

Стьют бережно покрутил ботинки в руках, соскреб что-то с подошвы и поставил на место. Затем он поочередно вновь тщательно осмотрел каждый предмет туалета покойника, но никак не прокомментировал свои действия. Потом он пожелал увидеть черную мотоциклетную клеенчатую куртку, которую Роджерс надевал раньше в тот день, и Бифу пришлось быстро отправить своего человека, чтобы доставить ее из магазина Роджерса-старшего.

— Нам сейчас прежде всего настоятельно необходимо, — сказал Стьют, — по возможности отследить все перемещения молодого Роджерса в день убийства. А к тому времени, когда мы закончим, быть может, нам удастся вычеркнуть из списка возможных жертв одну или две фамилии. Нам известно, что из дома Алан уехал в 10.30. Куда он отправился?