Волчий корень - Николай Старинщиков Страница 14

Изо рта у него потянули кляп и с трудом вынули.

– Присосался…

– Что вам от меня надо? – тявкнул Докукин, захлебываясь слюной. – Я прокурор. Вам хотя бы известно, на кого вы замахнулись?

– Не гунди… Говори по существу.

– Что вам надо?

– Чтобы ты сказал последнее слово…

В животе у прокурора опять заурчало, нижняя часть тела вдруг сделалась не управляемой – он не мог больше терпеть.

– Хочу в туалет… – произнес прокурор.

– Последнее слово произнесено. Снимите с него наручники, а то скажут, что мы нарушаем права человека.

Наручники сняли, но Докукин вдруг отказался выходить из машины. Он вцепился в поручень мертвой хваткой и выл по-волчьи. Ему казалось, что, оставаясь в машине, он сохранит себе жизнь.

– Выходи. Приехали…

Стальные руки тисками вцепились в запястья, оторвали пальцы от поручней и дернули на себя. Налетчики неумолимы. Жить осталось две секунды. Докукин валялся боком в снегу и скулил. Даже прощения попросить не догадался. Всё, на что он оказался способен – это протяжный вой. От жертвы шел запах.

– Обгадился, кобелина…

– Прекрати выть!

Но это лишь добавило ему сил.

К нему нагнулись, сунули в карман пальто какую-то бумажку.

– Прочитаешь на досуге…

Он не ослышался. Его оставляли в живых.

Вновь нагнулись и сунули в карман табельный прокурорский пистолет. Отошли в сторону, переговариваются. Закурили.

Докукин выхватил пистолет, передернул затвор и, не целясь, раз за разом нажал на спусковой крючок. Но выстрела не последовало.

– Даром что обгадился, а все туда же. Не исправить волчью породу. Говорю, в расход надо было, – проскрипел голос.

Говорил страшный на вид мужик. Рожа, как у рецидивиста. Откинулся наверно недавно – и за старое. Мстителем стал.

– «Маслята» – вот они. – Над прокурором нагнулся один из мстителей. – Ты думал, дадим тебе такую возможность? Ошибся ты, Жидкий. Срок тебе – до завтрашнего утра. И чтобы уже утром у прокурора области на столе лежало твое заявление. Об увольнении по возрасту…

На раскрытой ладони у него тускло блестели патроны. Он швырнул их наотмашь далеко в рыхлый снег – попробуй, найди, если сможешь.

– Ты понял, Жидкий, чего от тебя хотят?

Докукин кивнул.

Похитители сели в машину. Двери хлопнули одна за другой на ходу.

Прокурор остался в полном одиночестве. Среди пустынной дороги с бесполезным пистолетом в руке. Безмерная радость охватила его. Докукин вновь услышал, что скулит. Но звук его голоса теперь был иным. Он скулил от счастья.

Вдали еще раз мелькнули неясно габаритные огни машины и окончательно скрылись за лесным изгибом. Только в этот момент до человека дошло, что он облегчился под себя.

Не изменяя положения тела, Докукин дополз до предполагаемого места падения патронов и принялся рыться в снегу голыми руками.

Он не чувствовал холода. Ему нужны боеприпасы. Без них он в лесу ничто. Под слоем пушистого снега оказался наст, так что патроны не могли глубоко провалиться. Нашел один, вставил в магазин и торопливо дослал патрон в патронник. Вновь вынул магазин и продолжил копаться в снегу.

С трудом нашел еще три патрона, снарядил магазин и вставил в ручку пистолета. Теперь он вооружен. Теперь можно о другом позаботиться.

Он выполз из снега на дорогу, разулся, сбросил с себя суконные штаны. Затем, приплясывая на морозе, стянул с себя липкое белье, кое-как обтер седалище и бросил прочь. Торопливо напялил брюки, надел ботинки. Сукно должно согреть. Привела нелегкая на этот пустырь. Ничего. Кто-нибудь должен ехать. Подвезут. Неправда…

Он сунул руку в карман пиджака и обмер: там было пусто. Гербовая прокурорская печать отсутствовала. Дернул нечистый взять с собой – к документам «гнилым» хотел дома приложиться, – вот и приложился.

Для акции не случайно была выбрана служебная дорога. По ней два раза в день проходил снегоочиститель. И то лишь во время снегопадов. Кроме снегоочистителя, здесь ходил автобус со сменой рабочих для «Водоканала». В остальное время пустынно бывает на дороге.

Докукин постепенно разошелся и даже набрал «крейсерскую» скорость. Судя по километровым столбам, пять километров час. Так быстро он давно не ходил. Он двигался, часто поглядывая на часы. Время словно застыло. Лишь к десяти часам он подошел к Архангельскому. Ноги с непривычки вздрагивали. Два часа ушло на дорогу. Еще столько же уйдет, чтобы добраться до города. Хоть бы подвез кто.

Однако никому он не был нужен. Редкие легковушки из села не хотели в нем видеть человека. Ползет черепаха какая-то и пусть себе. Попутчиков подвозить – себе же дороже. Один недавно подвез тоже – без головы оказался в придорожных кустах. Голову так и не нашли пока что. Если повезет, к лету ближе найдут.

Прокурор не унывал, усиленно жестикулируя перед встречными машинами. Все равно его подвезут. И лишь когда показался далеко впереди город, он оставил бесполезные попытки.

Шел второй час ночи. Скорость у путника к этому времени сильно упала. Несчастный едва двигал ногами, но светлый город манил к себе. От пригорода до прокурорской квартиры еще около пяти километров. Удосужился выбрать себе квартиру в самом начале Нового города. Зато ближе к Старому.

Преодолев оставшиеся километры, Докукин вошел в подъезд и тут опустился на колени, собираясь нажать кнопку лифта. Но лифт не работал, и прокурор двинул вверх. Теперь на всех четырех.

Жена, с косматой волной на голове, нехотя отворила дверь. Господи Исусе! Явился наконец…

– Ванну мне! Быстро! – крикнул с порога муж.

Однако жена, не привыкшая делать все с первого раза, задумчиво смотрела на прокурора.

– Бегом, я сказал!

– Людей разбудишь…

И пошла ленивой походкой по коридору. Разбудил да еще командует. А ведь ему здесь не прокуратура. Включила краны. Побултыхала пальцы в струе и вновь вернулась к мужу. Что-то он дикий больно вернулся. Люди его ждали, но так и ушли ни с чем.

Докукин грубо отстранил с пути жену и полез в ванну.

Примерно через час он отмок и даже едва не уснул в воде. Пришел в себя. Окатился прохладной струей, выполз, утерся и сел к телефону.

– Всех немедленно поднять на ноги! – гаркнул он дежурному по РУВД.

Продиктовал фабулу происшествия, из которой следовало, что прокурора ограбили, пистолет отобрали, самого чуть не убили, но он сумел с ними справиться.

Закончив сообщение, он положил трубку, после чего выдернул провод из телефона. Нет его дома! Ни для кого! Он отчетливо понимал, что за пять часов от «грабителей» след давно простыл…