Проклятие Митридата - Сергей Богачев Страница 14

— Давай, царевич, ты же будущий великий воин! — неистовствовала толпа зевак, требуя от Митридата покорить дикое животное.

Мальчик не знал, что ему делать. Почуяв это, конь стал безудержным. Его ноздри расширились, он фыркал и нервно гарцевал, готовый лягнуть любого, кто к нему приблизится.

Митридат подошел к жеребцу и положил ему на холку руку. «Ну же, успокойся… Стоять!» — мысленно приказал он, и конь, ощутив внутреннюю силу юноши, постепенно затих.

Не отрывая руки, Митридат обошел строптивого вожака сбоку и, резко оттолкнувшись от земли, вскочил на него. Необъезженный жеребец тотчас встал на дыбы, пытаясь сбросить наездника. Но мальчик всем телом прижался к нему и обхватил шею так, словно у него были не руки, а настоящие клещи. Зеваки разбежались в разные стороны, а взбесившееся животное, еще раз неудачно взбрыкнув, увидело перед собой путь к свободе и рвануло так, что конюх, державший его на аркане, неожиданно оказался под копытами. Удар пришелся по ребрам, что-то хрустнуло. Бедняга лежал на земле, корчась от боли и широко раскрыв рот. Его крик был беззвучен, а гримаса на лице страшна.

На следующий день старший из наставников Тичон прибыл в резиденцию царицы с докладом о случившемся.

Увидев Лаодику, он пал ниц:

— Повелительница, моей вине нет оправдания. Как вы и велели, мы испытали царевича. Жеребец оказался небывалой мощи. Не всякому опытному воину под силу совладать с таким, а для юноши — задача непосильная.

— Встань, Тичон! — приказала Лаодика, раздраженная его раболепием и страхом.

«Не жить мне, не жить!» — крутилась в голове дрожащего наставника одна и та же мысль.

Не глядя царице в глаза, Тичон продолжил:

— Конь понес… Правда! Правда!.. Да так, будто обладал силой вулкана. Воистину бешеное животное. Конюх, и тот не удержал, и был растоптан копытами.

— Это ему по заслугам, — привычно жестко заметила царица. — Он мне давно не нравился.

Тичон ощутил, как по позвоночнику, оставляя после себя холодный след, поползла капля пота.

Лаодика замолчала, но Тичон не осмеливался подать голос без ее разрешения. И только когда она сделала знак рукой, заговорил:

— Наследника мы искали днем и ночью. Шли по его следам, пока земля не стала каменистой. Похоже, до этого места юноша держался на коне, а дальше… Там, на холмах, след потерялся окончательно, — голос Тичона предательски задрожал. Ему предстояло сказать самое главное. Но как? Собравшись с духом, он выдохнул: — О судьбе царевича мне ничего не известно.

Лаодика встала со своего трона и обошла вокруг трясущегося наставника.

— Я еще не придумала, как покарать тебя, но… ответь на один вопрос: с вами был Клеарх?

— Да, моя повелительница, был! Он обязательно подтвердит мои слова.

Лаодика повернулась к евнуху, стоявшему у входа:

— Позови начальника стражи!

«Ну вот и конец…» — испуганно подумал Тичон, которого начала бить мелкая дрожь.

Лаодика брезгливо созерцала, как из тщедушного тела наставника выходит наружу человеческий страх.

Начальник стражи появился в дверях и, как положено, вытянулся перед царицей, не обращая внимания на коленопреклоненного человека.

— Казнить!

Начальник стражи перевел взгляд на Тичона.

— Нет, не его, Клеарха! А этот, — царица ткнула пальцем в сторону Тичона, — укажет, где его разыскать.

— Я помогу! Я укажу! Вы так справедливы, моя повелительница! Вы так справедливы! — рыдал, словно женщина, наставник.

Пока начальник стражи тащил его к выходу, он сквозь слезы не переставая благодарил царицу. Истерика Тичона продолжалась еще некоторое время. Когда же он наконец успокоился, то вспомнил, что не доложил царице о том, что вместе с царевичем исчезли еще четырнадцать юношей.