Искушение Ворона - Дмитрий Вересов Страница 14

На следующий день после прибытия в Сет-Иль Диверс повез Леонида в Пети-Рошель, где у канадцев была база утилизации старых кораблей. Ехать было недалеко, около семидесяти миль по отличной дороге. Боб тихонько подсвистывал и подмурлыкивал кантри-музыке, на которую был настроен его приемник, а Леня спал на заднем сиденье, еще не адаптировавшись к разнице во времени, переживая так называемый джет-лэг.

В Пети-Рошели смотреть было нечего. Вполне сносные эсминцы «Фэймос» и «Смарт», стоявшие на бочках и ожидавшие, покуда их порежут на переплавку, были эсминцами, но никак не ракетными крейсерами, и даже если составить их в подобие некого катамарана или, отрезав у одного нос, а у другого корму, соединить их по длине… Ничего путного и годного для съемок фильма про советский крейсер из этого все равно бы не вышло. Что же касалось древнего, как кощеева смерть, артиллерийского крейсера ее величества «Дублин», то он был в таком состоянии, что Фитцсиммонсу было бы дешевле заложить на верфях новый крейсер.

Зря съездили… А может и не зря!

Потому что по обратной дороге, когда, снова сославшись на джет-лэг, чтобы не слушать бесконечную болтовню Боба Диверса, Леня улегся на заднем сиденье, ему в голову сперва робко, а потом все сильнее и сильнее стала биться мысль. А не продать ли Колину Фитцсиммонсу реальный ракетный крейсер? Сколько их сейчас идет под автоген? Причем даже не под российский автоген! А под китайский, индийский, корейский, филиппинский!

Наши адмиралы распродают все корабли постройки шестидесятых-семидесятых годов и уже подбираются к проектам восьмидесятых. Распродали в Индию и в Китай авианосцы для самолетов вертикального взлета, такие как «Киев», «Москва», «Тбилиси»… И причем как распродали-то!

Леня следил за этими делишками флотского начальства – очень ревниво следил!

Продали-то как металлолом, а китайцы купленный авианосец резать не стали, а перево-оружили, переоборудовали и в строй поставили! А с адмиралов – как с гуся вода, Васька слушает – да ест… Чего там говорить, сколько России убытка с таких сделок, когда по цене металлолома жадные до взяток адмиралы продают потенциальному противнику хорошие корабли.

Ну да ладно, на все это ему, Ленечке, наплевать! Ему теперь свой табаш поиметь хочется! Свой гешефт надо бы теперь соорудить, пользуясь атмосферой новых российско-американских отношений. Да потом и Колина Фитцсиммонса в России все так любят, что под его проект в Минобороны и Кремль с Байконуром в придачу подпишут-продадут. Впрочем, Байконур —он вроде как и не российский теперь…

Но все равно! Это идея!

Надо переговорить с Колином и срочно назад – в Питер, а потом в Мурманск и втюхать им настоящий большой пароход! Вот это и будет его самый главный по жизни гешефт, когда и детям, и внукам останется….

Намерения увидеться у них – и у Лени, и у самого Колина – совпадали.

Во время состоявшегося вечером того же дня телефонного разговора Колин пожелал срочно видеть Леонида у себя в Голливуде. Там уже во-всю велись павильонные съемки, и Леня был нужен Колину как консультант.

Ленечкиному джет-лэгу предстояло усугубиться еще на четыре часа поясного времени. Он теперь летел в Лос-Анджелес.

Ничто так не забавляет российский организм, как хорошая смехопанорама!

Когда Леня как-то томился в Мурманске бездельем, а это было за год до увольнения в запас… Он тогда еще был выведен за штат и сидел на берегу без должности, получая денежное довольствие только в виде оклада «за звездочки»… Скучно сидеть за штатом. Вроде как и не на службе, а каждый день надо являться в штаб дивизии. А там тебя, как бездельника, всегда куда-нибудь да засунут, то начальником патруля, а то и хуже – помощником дежурного по комендатуре…

Но в те дни, когда его не ставили в бесконечные наряды, он, маясь от мучительного безделья, принялся много читать. Именно тогда попалась ему в руки книжонка профессора математики, замахнувшегося на секрет той технологии, что превращает простые несмешные истории в смешные. Та книжка так и называлась – «Технология смеха»…

Оказывается, применяя несколько определенных правил к любому самому безобидному тексту или картинке, можно было превратить текст в анекдот, а картинку – в полную укатайку! Примени к предмету правило несовместимости – и получишь смешной оксюморон… Или примени правило несовместимости несогласованных времен… И сразу твои слушатели или читатели начнут биться в истерике безудержного хохота…

Об этом с грустью думал Леня, когда помощник Колина Эрон показывал ему декорации в павильонах, где снимались сцены их будущего фильма…

– У нас что, разве комедия? Или пародия? – спрашивал Леня своего гида.

– А что? – с невинным видом переспрашивал Эрон.

– А то, что в ресторане, который посещают советские моряки, никогда не висело портретов Ленина и Маркса… Там скорее картины Шишкина висели, типа мишек в сосновом лесу, но никак не Маркс с Энгельсом! И потом, во что у вас одеты офицеры? – продолжал возмущаться Леня, рассматривая пачку фотографий предыдущих кинопроб. – У вас у каждого офицера на кителе значок командира подводной лодки, и у лейтенанта, и у капитана второго ранга, и даже у мичмана. Они у вас все командиры лодок? А серебряную лодочку над академическим значком мог носить только командир, а самое маленькое воинское звание у командира подлодки, если это не ядерный ракетоносец, а дизелюка – кап-лей… Но никак не мичман и не лейтенант!

Леня недовольно пыхтел, сортируя снимки на две кучки – на «сойдет» и на «полный булшит»…

Булшита выходило больше.

– А почему у вас матросы через одного при боевых орденах? Вы кого хотите насмешить? Это в мирное-то время! И почему на фотографиях на мостике один офицер в парадном кителе при кортике и орденах, а другой – в лодочной робе? – Леню аж коробило от такой клюквы… – У нас такую работу называют туфтой, так не пойдет, дорогие мои!

– Отлично, для этого мы вас и пригласили…

Но тут с Леней едва не приключился обморок…

– А это кто? – спросил он, заикаясь, держа в дрожащих руках снимок красивой женщины в летнем сарафане с накинутым на плечи военно-морским кителем…

– А это Таня Розен, наша актриса, – простодушно ответил Эрон.

– Таня? – воскликнул Леонид, – воистину сказано – small world… Мир тесен.

– Вы ее знали? – спросил Эрон.

– А где она? Я могу ее видеть? – спросил в свою очередь Леонид.

– Нет, она сейчас в Майами, – ответил Эрон, – она прилетит на свою сессию съемок на той неделе…

– Вот те раз! – сказал Леонид, – вот те раз…

Подчеркивая важность Ленечкиной персоны, на второй вечер Колин пригласил Рафаловича в хороший клубный ресторан.

– Сегодня мы ужинаем с моим русским другом Леонидом, – сказал Колин метрдотелю, вышедшему к ним навстречу.

– Тогда, наверное, надо приказать подать водки и икры? – по-своему сострил метрдотель.