Бенефис мартовской кошки - Дарья Донцова Страница 14

– Да ты чего, я семью кормлю, мать, отца и младшую сестру.Им без меня кранты придут. А потом, даже хорошо, что я в инвалида превратился.

– Почему? – совсем растерялась Тина. – Что такогозамечательного в твоем положении?

– Все, что господь ни делает, все к лучшему, – философскиизрек юноша. – Я до армии идиотом был, только по бабам носился, горело подхвостом, прямо пекло, ни до чего было. А теперь учиться поступил, напрограммиста. Я тут только днем побираюсь, вечером меня отец на занятия возит.

Тина смотрела на парня, чувствуя, как щеки охватывает огоньстыда. Очевидно, юноша что-то понял. Он улыбнулся и сказал:

– Не дрейфь, выход из безвыходного положения там же, где ивход, не падай духом.

Тина хотела было ответить: «Спасибо», но тут ее глазанаткнулись на объявление: «Требуется уборщица. Работа сутки через трое».

«Какая разница, где мыть полы, на вокзале или у хозяйки», –промелькнуло у нее в голове.

Стакан с растворенными снотворными таблетками она выбросила.Приехавшую назавтра подругу просто напоила чаем. Перед глазами стоял счастливыйинвалид, получеловек, содержащий семью и желающий получить образование. Если ужон не пал духом, то ей вовсе стыдно нюниться.

Здесь же, на вокзале, Тина подобрала Альму. Голенастый щенокбегал по залу, изредка заглядывая в урны в поисках объедков. Дежурная по залувелела уборщице вывести животное на улицу. Тина послушно схватила веселуюпсинку за холку и отвела на ступеньки, ведущие к входу. Вечером, когда она шладомой, к ее ногам с радостным лаем кинулся изгнанный пес. Он явно выбрал Тину вхозяйки. Сидел все время и ждал у двери, потом довел до метро. Собираясь войтив подземку, Тина оглянулась. Собачка стояла, свесив голову набок. Боясьразрыдаться, уборщица уехала. Представьте теперь ее изумление, когда через двадня она нашла четвероногого на том же месте. Отчаянно скуля, двортерьер кинулсяк Тине, а потом снова ждал ее у выхода. Ясное дело, она взяла щенка, назвалаАльмой… Из крохотного умильного комочка выросла здоровенная лошадь – зверьнеизвестной породы. Альма оказалась умной, интеллигентной, совершенно нешумной. Роза фон Лапидус Грей, не достающая ей даже до щиколотки, полностьюдержала подругу под каблуком. Она первая подходила к миске с едой, спала надиване и облаивала Альму, если та пыталась устроиться рядом.

Вот так они и жили втроем, Тина, Альма и Роза, пока женщина,решив подзаработать, не позвала к себе меня и Хуча.

Лежа ночью на непривычно узкой, бугристой софе, я не моглазаснуть. Господь часто посылает нам испытания, и пройти их надо достойно. Тинане сломалась, не сложила лапки, победила тяжелую болезнь, спасла еще две живыхдуши… Я тоже не имею никакого права падать духом. Остается только одно: самойнайти убийцу, лишь в этом случае я смогу спокойно, не таясь, вернуться домой.Похоже, помощи ждать неоткуда.

Утром я едва сползла с неровного лежбища, спина простораскалывалась от острой боли, противный остеохондроз, поразивший мойпозвоночник после того, как я провела ночь не на ортопедическом матрасе, мигомподнял голову. Держась за поясницу, я добралась до кухни и обнаружила на столезаписку:

«Ушла на работу, Хуча прогуляла вместе со своими, есть онотказался, чай, кофе и сахар в шкафу, бери, не стесняйся».

Я распахнула дверцы и обнаружила на полочке продукты,которые мы никогда не покупаем из-за их на редкость отвратительного качества:растворимую бурду, производимую в Питере, упаковку чая со слоном и турецкоепеченье.

С тоской оглядев несъедобные продукты, я обозлилась на себя,насыпала в кружку ложку мелкого коричневого порошка и принялась ждать, показасвистит чайник. Избаловалась ты, однако, Дашутка! Подавай тебе тольконатуральный «Лавацца Оро» и горячие круассаны на завтрак. Забыла, какрадовалась в прежние времена, обнаружив в продуктовом заказе к праздникуподобную баночку?!

Решив себя наказать, я выпила целых две чашкиотвратительного пойла и сгрызла полпачки печенья, сделанного, очевидно, нацементном заводе.

У ножек стола лежал мрачный Хуч. Перед ним стояла полнаямиска овсянки, сваренной на воде, на скользкой горке лежал кусочек шкурки от«Докторской» колбаски.

Мне стало смешно, ей-богу, мы с Хучиком сладкая парочка.Мопс не выносит геркулес. Съесть эту страшно полезную кашу он может только водном случае: если ее сварили на крепком мясном бульоне и перемешали с вкуснойпеченкой или говядиной. Шкурку от колбасы Хуч не воспринимает как лакомство,честно говоря, он ее до сих пор никогда не видел. Я обратила внимание, что ниАльма, ни Роза фон Лапидус Грей, уважая чужую собственность, не польстились наего наполненную миску, и довольно сурово сказала:

– Похоже, милый, тебе придется пересмотреть диету, не могуже я кормить вас, сэр, отборным мясом на глазах у двух интеллигентных собак,почитающих за радость получить на завтрак кашу с запахом колбасы?

Хуч вяло чихнул.

– Ничего, – успокоила я его, берясь за телефон, – тебе невредно поголодать.

– Алло, – завопила Ирка, – слушаю!

– Как дела?

– Хорошо, – невпопад заявила домработница, – можете непривозить белье, хозяйка в Париж усвистела.

Я быстренько отсоединилась. Так, все ясно – в доме милиция,значит, до телефонной книжки мне не добраться. Впрочем, я бы на месте тех, ктозанимается расследованием, конфисковала бы блокнот и начала прозваниватьзнакомых.

Ладно, не стану унывать, я хорошо помню, что Лешка Зыряновработает в Доме моделей у Олега Жердина. Мы с Алексеем вместе учились винституте, правда, он был на курс старше. Потом сталкивались на различныхмероприятиях, когда пытались подработать переводами. Леша водил по Москвегруппы туристов, сидел в международном Шереметьево возле стоек, где работаютпограничники, затем пристроился в издательство, получал разовые, нерегулярныезаказы… На заре перестройки он попытался переводить импортные кинофильмы,потоком хлынувшие в Россию, но был быстро затоптан конкурентами. Одним словом,никаких успехов на службе он не достиг. Честно говоря, мне было его жаль. Лешкадобрый парень, но немного лентяй, он из тех людей, которые всегда вездеприходят на полчаса позже. В начале девяностых Зырянов года на два пропал изполя моего зрения, одно время я считала, что он, поддавшись моде, укатил на ПМЖв Америку. Но затем Нюша Рукавишникова в день, когда наш бывший курс собиралсяна ежегодную традиционную встречу, явилась на сходку в сногсшибательномвечернем костюме и заорала:

– Глядите, какая шмотка!

– Где взяла? – налетели на нее наши девочки. – Небось целоесостояние отдала!