Санаторий - Сара Пирс Страница 14

– Прошу тебя. – Догнав Элин, Уилл хватает ее за руку. – Вернись.

– Не могу.

Качнувшись на каблуках, Элин снова чувствует, что вот-вот накатит паника.

– Элин. – Уилл крепче сжимает ее руку. – Если ты будешь сбегать каждый раз, когда мы обсуждаем важные вещи, то какой смысл оставаться вместе? Если мы не можем поделиться своими проблемами, значит, нас ничто не связывает по-настоящему.

Элин смотрит на него. Лицо Уилла раскраснелось от злости, но глаза за стеклами очков излучают тепло. Элин охватывает чувство вины. Он же просто заботится о ней. Хочет поговорить, это ведь нормально, правда? И она сама должна стать… попробовать стать нормальной – ради Уилла.

Она кивает и возвращается вместе с ним к столу.

Когда они снова садятся, Уилл легко касается ее руки.

– Хочешь об этом поговорить?

– Да. – Элин колеблется. Ей не хочется снова затевать ссору, но слова начинают литься, прежде чем она успевает их остановить. – Уилл, ты был не прав, когда так говорил. Я стараюсь. Посмотри на нас…

– Ты старалась, но в последние месяцы перестала. Прошлое как затор на дороге. Ты не желаешь выходить из дома, разве что на пробежку, больше ни с кем не общаешься. – Он ненадолго умолкает. – А знаешь, как-то ночью я слышал, как ты разговаривала. Звала Сэма. Я думал, что ты пытаешься пережить это, Элин. Горе. Что тебе становится лучше.

Элин впитывает его слова. Лучше? Как ей может стать лучше? Горе по Сэму по-прежнему внутри, в каждой клеточке ее тела.

Элин не знает, как это пережить. Как вообще можно изъять человека из жизни, когда вы неразрывно связаны?

Она понимает, как это тяжело для Уилла – он хочет увидеть какой-то прогресс, какой-то знак, что она переступит через прошлое, если не сейчас, то в скором времени. Порой Элин гадает, не рассматривал ли ее Уилл как своего рода проект, когда они только познакомились, вроде старого здания, которое нужно обновить. Небольшое изменение дизайна, последний рывок, окончательная установка, и вот она уже сверкает как новенькая. Вот только она не сверкает, по крайней мере пока, а вечно не вписывается в его расписание, а этого Уилл терпеть не может.

– Это меня пугает, Элин. Как далеко все может зайти. – Уилл смотрит на нее. – Твоя работа… Они не будут ждать тебя вечно, ты же знаешь, да?

«Я знаю, – хочется сказать ей, – но не уверена, что способна и дальше работать детективом».

Элин все твердит себе, что стоит только докопаться до истины, узнать, что случилось в тот день, когда погиб Сэм, и все встанет на свои места, она сможет двигаться дальше. Но что, если нет? Если она навсегда останется такой?

К горлу подкатывают рыдания и прорываются наружу не то икотой, не то всхлипом.

Уилл сжимает ее плечо.

– Слушай, мне не следовало этого говорить. Мы оба устали. – Он тянется за своим бокалом. – Ты перебирала мамины вещи, потом мы целый день ехали, и вдобавок еще и это.

Он прав. Последние два вечера Элин допоздна копалась в материнских вещах. Каждый предмет – книги, одежда, выцветшие фотографии в рамках – навевал воспоминания, и Элин чувствовала себя такой одинокой и брошенной на произвол судьбы. После смерти матери прошло больше полугода, но горе было еще совсем свежим.

Осушив бокал с вином, Уилл говорит полушепотом:

– Знаешь, больше всего меня бесит, что Айзек предоставил тебе ухаживать за мамой, разбираться с ее делами и имуществом, личными вещами, а теперь, когда ты к нему приехала, играет в свои игры.

– Я знаю, – напряженно отвечает Элин. – Но мне казалось, на этот раз он может измениться.

Уилл поднимает брови.

– Да брось, Уилл, он наверняка хотел прийти. Наверняка у них какие-то проблемы… Ведь он сам сказал, правда? Предложил поужинать вместе.

– Хватит, – обрывает ее Уилл. – Мы опять возвращаемся к этой теме. Бередим старую рану, задаем вопросы, бесконечно анализируем. Вот ты, например, говоришь о том, чего он хочет. Давай просто проведем приятный вечер. – Он изучает винную карту. – Как насчет коктейля?

Элин колеблется, пытается взять себя в руки.

– Ты прав. Давай получим максимум удовольствия от пребывания здесь.

Уилл подзывает официанта.

– Вот этот. – Он тычет в меню пальцем. – И этот.

Когда приносят коктейли, он смеется.

– Минималистично, как и все остальное.

Он прав. Напитки выглядят одинаково строгими. Никаких ярко-синих или розовых цветов, никаких кричащих украшений. Ее мартини с личи – приглушенно-розоватый, а на краю бокала красуется целый плод личи. Коктейль Уилла – почти бесцветный.

Элин делает глоток. И сразу чувствует сладость. А водка обжигает горло приятным теплом. Коктейль оказывается крепким.

– Попробуешь мой?

Уилл подвигает к ней бокал, смотрит на нее и улыбается, но видно, настолько он напряжен. Сейчас он притворяется, но еще несколько коктейлей, и станет настоящим.

Элин сжимает ладонью ножку бокала, и ее плечи расслабляются. Уилл прав. Нельзя позволять Айзеку ее подавлять. А кроме того, она приехала не для того, чтобы наводить мосты.

Она хочет заставить его признаться в том, что он сделал, раз и навсегда.