Фитиль для бочки с порохом - Алексей Макеев Страница 13

Тем не менее Рыбаков отвечал так, будто все это дела давно минувших лет, и вспомнить, чего и сколько было на этом складе, почти нереально.

Мысленно отметив для себя эту особенность, Лев продолжил допрос, решив пока не прибегать к давлению. Кульминацию он решил приберечь к окончанию разговора.

– Почему склад не охранялся? – спросил он. – Старые или новые – это все равно боеприпасы, разве можно было бросать их совершенно без внимания?

– Почему не охранялся? Охранялся… – не очень уверенно проговорил Рыбаков.

– Тогда почему пожар заметили только тогда, когда уже начались взрывы?

– Ну… как сказать… – мялся заведующий. – Постоянного караула там, конечно, не было. Но у нас и на других складах специальных караулов нет. А этот… Он старый был. На отшибе.

– Так тем более нужно было следить, – давил Гуров. – На отшибе мало ли что может произойти.

– Мы следили. Его патрули осматривали. Несколько раз в день.

– В самом деле? А почему там все заросло лесом? Потому что его несколько раз в день «осматривали»?

– Ну… территория, это конечно… Конечно, территория, это… наша вина, – опустив голову, сокрушенно признался Рыбаков. – Но меры уже приняты, там все почистили. Деревья спилили, траву убрали. Приняли все меры. И дальше там, по периметру. Там тоже. Продолжаем. Чтобы ни сучка, ни задоринки, так сказать. Полная пожарная безопасность.

– Ну да, когда пожар уже случился, можно и о пожарной безопасности позаботиться, – саркастически заметил Гуров.

Не найдя подходящего ответа, Рыбаков лишь тяжко вздохнул.

– У меня есть информация, что на тушение пожара послали неопытных солдат-срочников. Именно это стало причиной гибели одного военнослужащего и госпитализации еще нескольких. Что вы можете сказать об этом? Кто отдал приказ срочникам, чтобы они занимались пожаротушением?

– Приказ? Какой приказ? Что вы! Кто мог отдать такой приказ? – Изумленный и даже немного испуганный взгляд Рыбакова, очевидно, должен был показать собеседнику, что он услышал нечто совершенно невероятное. – Пожаротушением у нас пожарные занимались. Мы сразу вызвали бригаду. Моментально. Как только дым этот увидели, так и вызвали. А срочников… нет. Что вы! Зачем им пожаротушением заниматься?

– Но тот факт, что несколько человек госпитализировано с ожогами и ранениями, вы не будете отрицать? Где еще они могли получить их, как не на этом пожаре?

– Да, госпитализированы, – озабоченно проговорил Рыбаков. – Это я… не отрицаю. Но они ведь сами. Сами туда полезли. Молодые, неопытные. Все им интересно. Услышали взрывы и побежали скорей смотреть. Как дети прямо. Все им кино. Там пламя бушует, здание на куски разваливается, а им хоть бы что. Вот и получилось. В смысле – с рядовым этим. Кто ж знал, что он в самое пекло полезет. Говоришь, говоришь им. А все равно. Молодые, неопытные…

Слушая этот рассказ, Гуров все пытался заглянуть в глаза Рыбакову, но это никак не удавалось. Заведующий хранилищами смотрел то в пол, то в окно, то блуждал мутным взором по стенам кабинета, но ни разу не направил взгляда в сторону полковника.

– Так, значит, военнослужащие полезли под взрывы по собственной инициативе? – с нажимом спросил Лев.

– Именно! Именно по собственной, – оживленно подхватил Рыбаков. – Кто ж их знал. Говоришь им, говоришь. А все равно…

– А как вообще получилось, что там произошли эти взрывы? – озвучил свой главный вопрос Гуров. – Вы ведь сами сейчас сказали, что этот склад решено было освободить от боеприпасов. Что же там могло взрываться?

– То есть как… В смысле… Ну да, – в чрезвычайном замешательстве пробормотал Рыбаков. – Да, решено было… освободить. Но мы… потом… там еще… Туда на время переместили запасы с другого склада, – собравшись наконец с мыслями, проговорил он. – Временно. Пока новые не подвезут.

– В самом деле? Что ж, понятно. Это, наверное, отражено в ведомостях. Я бы хотел посмотреть документы.

– А?

– Документы о перемещении боеприпасов на этот склад, – повысив голос, повторил Лев. – Где я могу их посмотреть?

– Документы? Так это… я… как сказать?.. Документы у начальства. Я не могу… у меня нет полномочий.

– Вы заведуете всеми хранилищами боеприпасов в этой части и у вас нет доступа к документам об их движении? – Всем своим видом Гуров показывал, что несказанно удивлен. – Странно…

– Нет, я… у меня есть доступ. Но… Я не могу… не могу другим показывать, – с усилием выдавливал из себя трудные слова Рыбаков. – Мне нужно… нужен приказ. Разрешение. Сам я не могу.

«Вот оно что, – усмехаясь, подумал Гуров. – Уважаемый Дмитрий Иванович намекает, что он в деле не один и за всех этот воз везти не собирается. Что ж, неглупо. Калачев сделал его крайним без предупреждения, без объявления войны, так сказать. С какой же стати он будет церемониться с вероломным начальником? Если придется обнародовать документы, то пусть дает свою санкцию, не делает вид, что он здесь ни при чем. Но из-за чего же весь сыр-бор, вот что я хотел бы узнать? Что там такое произошло с этими неучтенными боеприпасами? Ведь ничего глобального на этом складе не было, иначе бы здесь действительно только мокрое место осталось, и жертв было бы гораздо больше. Так чего они так трясутся? Только потому, что пару лишних гранат утаили, решив перепродать «налево»?»

– Значит, вам необходимо разрешение, – вслух произнес он. – Что ж, давайте попытаемся его получить. Приказ должен отдать командир части, если я правильно понимаю?

– Да, он, – упавшим голосом проговорил Рыбаков.

– Что для этого нужно? Заявление? Рапорт? Устное обращение? Давайте решим этот вопрос прямо сейчас. Мне нужна информация, и я не планирую дожидаться ее целый месяц. Все документы о движении боеприпасов хранятся в части, мне это известно. Я хотел бы их посмотреть. Если для этого нужно специальное распоряжение командира, мы сейчас пройдем к нему в кабинет и решим этот вопрос. Только и всего.

Гуров говорил четко и уверенно, давая понять, что не собирается больше играть ни в какие игры. Тем временем Рыбаков окончательно потерял кураж. Своим видом он напоминал пойманного в ловушку зверя, ожидающего неминуемой смерти.

– Так что, идем?

– А? – снова невпопад спросил Рыбаков. – Я… не знаю. Может быть, Владимир Григорьевич сейчас занят.

– Ничего, отвлечется. Навряд ли его занятия важнее моих. В вашей части погиб человек, и я намерен досконально разобраться в причинах происшедшего.

Понурив голову, Рыбаков поплелся следом за полковником обратно в кабинет начальника.

До того как решится вопрос с документами о перемещении боеприпасов, получившими вдруг такую сугубую секретность, Гуров не хотел давать своим подопечным возможность пообщаться наедине. Они могли договориться, придумать какую-то новую стратегию действий, в результате которой просмотр документов снова будет отложен, и вся история затянется до бесконечности.