Последний шанс палача - Сергей Возный Страница 13

Чернявый парень по имени Вован обладал редкой для горожанина способностью болтать при серьезных физических нагрузках. Битый час уже топал в гору впереди Глеба, ежеминутно оборачиваясь и почти не умолкая. Сам Глеб (проклятые годы, проклятый табак!) дыхание держал с трудом. Тем более что и говорить с ЭТИМ особо не хотелось. Большинство трепачей безобидны и дружелюбны, но встречается и совсем другая категория. Злобные хвастуны, которым не слушатели нужны, а челядь, глядящая на них снизу вверх. Чтобы превратить слушателей в челядь, нужно их сразу подавить — зашугать, поставить в стойло и далее по тексту. Вован первую попытку сделал сразу, еще при знакомстве. Руку Глебу сдавил со всей дури, демонстрируя дружбу с кистевым эспандером. Ладонь Глеба, привыкшая к топору, оказалась крепкой, что парня вовсе не смутило. Как и напарницу его, пергидрольную блондинку по имени Тату (она же — Таня, она же — Тата). Чуть позже, когда Глеб привел к компании Дину, блондинка оглядела ведьму с головы до ног и цапнула за клапан рюкзака:

— Вау, прикольно! Ты че, подруга, с такой КОСМЕТИЧКОЙ в поход собралась?!

— Мне хватает, — пожала Дина плечами. — Открывать не надо, там личные вещи. О’кей?

— Ну ла-адно! — протянула Тату с почти детской обидой. — Я по-простому привыкла, без всяких там…

— Глебушка, а че у тебя телка такая резкая?! — включился Вован немедленно. — Девчонка к ней с полным уважением, а она…

Глеб вздохнул. Глянул вприщур на здоровяка-славянина — с любопытством пялится, но в драку пока не лезет. Спокойный бычок, такому нужна команда типа «Наших бьют!», но этого как раз желательно избежать. Глеб неловко дернул плечом, ружье само в руку съехало.

— Эх, елки! — сказал с искренней досадой, крутанув оружие вокруг оси так, что зрачки стволов мазнули по всей замершей троице. — Бардак с этими ружьями, вечно сами стреляют!

Ремень на плечо, шаг к Вовану, рука вперед:

— Ну что, познакомимся?

— Так уже ведь!

— А с первого раза не вышло, — улыбнулся Глеб добродушно, сжав ладонь чернявого парня со всей СВОЕЙ силы.

— Меня зовут Глеб, а не Глебушка. И никак иначе. Это — не телка, а моя подруга. Хотите — можете идти с нами, а вообще, мы никому не навязываемся. Что скажете?

— Ну вы, бля… короче, не напрягайся, мужик, мы не по злобе. Просто хотели по-людски!

— Да стар я уже, ребятки, для простоты. По имени-отчеству не требую, но от хамства воздержитесь, аллес.

Тяжеловато вышло, резко, совсем не креативно. Отвык он от общения, да и раньше фамильярностей не любил. Компания, впрочем, тему просекла — потому и шли теперь вместе. Хамить Вован перестал, зато байки его могли сравниться с незабвенной «Бригадой».

— Во, еще лох один был, пробовал нас кинуть! Как мы его чморили потом, ты не поверишь! Сперва предъявили конкретно, потом на деньги поставили, а дальше ваще прикол!..

Компашка оказалась родом из Кемеровской области — услышав это, Глеб ничему уже не удивлялся. Плавали — знаем! Всесоюзная кузница советской эпохи стала к концу 80-х редкостной дырой, обделенной напрочь социальными благами. Пока голодные шахтеры митинговали и пикетировали, сыновья их, плюнув на пролетарскую карьеру, ринулись в рэкет. По всей Сибири наводили шороху, да и в столицу катались, потесняя там «казанских» с «люберецкими». Глеб сибиряков-отморозков встречал пару раз, еще на старте своей охранной работы — воспоминания сохранились самые теплые. Зуд вызывающие в указательном пальце! Нынешняя компания ту пору наблюдать могла лишь со школьной скамьи, но живы традиции, живы! Ностальгия по «крутизне», как они ее себе представляют, — бурость и хамство, если вовремя не обломать. А так ничего, вполне симпатичные ребятки. Не бандиты вовсе, мелочь коммерсантская — ИП, ларьки, табак со сникерсами. Дико мечтают прилепиться к кузбасскому угольку, но ростом пока не вышли. В турпоход сорвались, как водится, по дури, да и заплутали без карты. Не нашлось у троицы в рюкзаке ни единого места для геодезических штук, зато булькало там изрядно. Проблукав пару дней, нашли зимовье (то самое), но задержаться в нем не хватило ума. Было у ребят отчетливое ощущение, что тайга вот-вот кончится, — поперли в ночь, а новое утро встретили помятыми, хотя и бодрыми с виду. Особой злой бодростью, когда все вокруг виноваты в твоих бедах.

— Ты не грузись, Глеб, мы ваще веселые! Шведская семья, если че! Ночью можете смело присоединяться!

— Благодарю. Подумаем.

— Не, ну че ты, реально, как в каменном веке?! У телки… пардон, ПОДРУГИ своей спроси, вдруг ей по кайфу?!

— «Вдруг» бывает только пук, — отозвался Глеб нелюбезно, начиная злиться. Хотел еще про каменный век добавить, где промискуитет (о-очень большая «шведская семья») был как раз в моде. Не успел — тропа привела наконец к очередной вершине. Красотища! А что это у нас вон там, за соседней сопкой?! Да неужели?!! — А ну, молодежь, у вас глаза острей! — предложил Глеб ворчливо, скрывая радость. — Гляньте-ка!

— Ептыть, дорога! — проявил внезапные эмоции меланхоличный Коля. Пергидрольная Тату взвизгнула, Вован, напротив, посерьезнел.

— И куда она ведет?

— А тебе не все равно? Главное, до нее всего один переход, а там уже не заблудимся!

— В горах расстояния обманчивы, — проявила мудрость Дина. — Не сегодня же туда бежать!

— А никто, в натуре, и не предлагает! — оскалился Вован радостно. — Щас палаточку поставим, костер запалим!

На этот раз спорить никто не стал.