Звонок другу - Фридрих Незнанский Страница 13

— Пропадите вы все пропадом! — неведомо кому выкрикнула Анна.

— Девушка, здесь не курят, — одернула ее пробегавшая мимо докторица.

Аня тщательно загасила сигарету, сунула в рот ментоловый леденец. И направилась на третий этаж, к маме.

Мама встретила ее, испуганно улыбаясь. Аня вдруг увидела, какая она маленькая и худенькая, ее мама.

— Анечка пришла! Здравствуй! Что ты? Расстроена? Пойдем в коридор.

Соседки по палате посмотрели на Аню каким-то особенным, взвешивающим взглядом.

Вышли, сели на диван в узком больничном коридоре.

— Что это ты бледная? От Светланки вести есть?

— Да, она звонила. Все там у них замечательно. Мам,

я сейчас с врачом говорила.

— И глупости, и не надо никакой операции, все это чушь на постном масле, я и так прекрасно…

— Ма, мы будем делать операцию! — твердо произнесла Аня.

— Это невозможно, — склонив голову, проговорила охрипшим голосом Валентина Ивановна. — Мне соседки по палате сказали, что эта операция стоит три тысячи долларов. Я и так доживу. Это будет дешевле.

— Ты, мама, дура! — неожиданно для себя ответила Аня. — Прости, сорвалось. Мы будем делать операцию. У меня есть сбережения.

Проговорила так уверенно, что сама себе удивилась.

— Да? Откуда, доченька?

— Господи! А переводы? А ученики? А командировки за границу? Знаешь, какие нам там командировочные платят? Я все откладывала. У меня счет в банке. В валюте.

Вот что значит театральное детство. Мастерство, как говорится, не пропьешь.

Валентина Ивановна зачарованно смотрела на дочь, слезы тихо скатывались по щекам. Было видно, что она верит каждому слову.

Возле них остановился дородный мужчина с глубокими залысинами на лбу.

— Валентина Ивановна, что это такое? Что за слезы?

Мама тут же поднялась, вытянулась в струнку, словно юный пионер перед клятвой. И в священном ужасе прошептала:

— Никаких слез, Болислав Иванович. Это я от радости, — почему-то прибавила она.

— Ну, радости у вас, как говорится, хоть попой ешь, — со свойственным хирургам специфическим юмором произнес Мирный.

Мама засмущалась.

— А кто эта милая дама возле вас?

— Это моя дочь. Аня.

Аня тоже поднялась.

— А по батюшке?

— Анна Николаевна, — представилась Аня.

— Понятно. Что ж, Анна Николаевна, будем маму оперировать?

— Будем, — твердо ответила Аня, глядя в серые выпуклые глаза.

— Только вы мне, пожалуйста, пациентку не волнуйте! Ей волнение категорически противопоказано!

— Что вы! Ни в коем случае! А когда операция?

— Ну… Нам нужно пару недель, чтобы поднять больной гемоглобин. А когда будете готовы вы, я не знаю, — мило улыбнулся доктор.

— Хоть завтра! — храбро ответила Аня, чувствуя на своем лице мамин взгляд.

— Вот и славно!

Светило продолжило свой путь по коридору. Вслед ему неслось со священным трепетом:

— Болислав Иванович идет, Болислав Иванович идет…