Смерть на кончике хвоста - Виктория Платова Страница 13

Конечно же, ни о какой консьержке не могло быть и речи.Внутренности заплеванного и загаженного подъезда произвели на Натальюудручающее впечатление. Их собственный дом (тоже старый фонд, между прочим!)выглядел куда предпочтительнее. Кроме того, не работал лифт. И Наталья тотчасже прикинула: чтобы добраться до квартиры номер 48, ей придется пешком тащитьсяна шестой этаж. А к таким акробатическим этюдам она не готова.

Вой Тумы, доносящийся откуда-то с самого верха, заставилНаталью двигаться живее. Когда, с языком на плече, она добралась до площадкишестого этажа, вой перешел в сип. А Тума с остервенением принялась царапатьжелезную дверь. Осторожно обойдя беснующееся животное, Наталья нажала кнопкузвонка и приложилась ухом к двери.

В квартире царила гробовая тишина.

Устав выть, Тума улеглась на резиновый коврик и затихла.

Черт, черт, черт, веселенькое дельце. Хозяев нет и непредвидится, а волочить собаку обратно на Петроградку и вовсе не представляетсявозможным. Можно, конечно, добраться до Нинон (еще семьдесят рублей долой) ипоставить ее перед фактом. Добрая толстая Нинон не откажет собаке в крове. Аесли откажет? Если она вообще не откроет дверь? Любовные утехи требуют тишины,покоя и сосредоточенности…

Тума, казалось, совсем забыла о Наталье. Она положила головуна лапы и умиротворенно прикрыла глаза: дом совсем рядом, родные запахи сочатсяиз всех щелей, рано или поздно она попадет на свой надувной матрасик у двери…

— Ну ладно, девочка, пойдем, — голос Натальи вывелТуму из приятной задумчивости. — Что-нибудь придумаем по ходу…

Это был крошечный, почти невинный обман: все уже придумано,прямо отсюда они отправятся к метро и купят газету «Из рук в руки», тамнаверняка должны быть указаны адреса питомников для животных. В крайнем случаеможно обратиться в горсправку. Видит бог, она сделала все, что могла, онапосвятила чужой собаке сутки, она не оставила ее замерзать на улице.

Да. Адреса питомников — вот ее задача на ближайший час.

— Идем, Тума. Видишь, твоих хозяев нет…

Тума даже ухом не повела. Что ж, придется применить силу.

Наталья ухватила доберманиху за ошейник и тотчас же пожалелаоб этом. Собака повернула к ней надменную царственную голову и ощерила пасть.Сахарные клыки, способные за минуту перемолоть немудреную человеческуюанатомию, закачались в Натальиных зрачках. Все — ночной стылый парк, казан спловом, место у батареи, — решительно все было забыто. Тума готоваразорвать ее на части. И только потому, что Наталья желает ей добра…

— Ну и черт с тобой. Сиди здесь хоть до второгопришествия. А я умываю руки.

Собака отвернулась от Натальи и прижалась головой к двери.

— Скотина неблагодарная, — отступив на всякийслучай к лестнице, сказала Наталья.

Странное дело, она вдруг почувствовала себя преданной. Дажесобаке наплевать на нее, что уж тогда говорить о Джаве… Собака воспользоваласьее квартирой, чтобы не умереть от голода и холода; Джава воспользовался еюсамой, чтобы решить свои сиюминутные проблемы с жилплощадью. Теперь наверняканашел себе другую женщину, постарше и побогаче. Восточные инфантильные мальчикивсегда предпочитают искушенных в житейских бурях женщин… Но почему она,Наталья, позволила себя использовать?

Прилив ненависти — к себе и другим — был таким сильным, чтоНаталья поспешила покинуть площадку. Но, дойдя до пролета между вторым и первымэтажом, остановилась: в конце концов, собака просто продемонстрировала верностьхозяевам и родной железной двери Глупо требовать от нее подчинения. Глупозлиться на нее. Есть еще один вариант, который она не учла. Соседи.

Наверняка они знают хозяев. Нужно просто позвонить в любуюиз двух дверей на этаже. Квартиры 46 и 47. Почтовые ящики с их номерами маячилитут же, в пролете. Одинаковые узкие пеналы с сорванными замками — в их подъездевисят точно такие же.

Почтовый ящик под номером сорок восемь был одним изнемногих, украшенных добротным замком. Скорее машинально, чем преследуякакую-то цель, Наталья заглянула в узкую щель: несколько объявлений о ремонтеаудиовидеотехники и белый запечатанный конверт. Наталья переползла с верхнейщели к нескольким круглым дыркам: ни штемпеля, ни адреса, ни имени на конвертене просматривалось.

Белый конверт сразу же заинтриговал Наталью: вкупе спотерянной собакой и молчащим телефоном все это выглядело довольно загадочно. Аписьма, даже не принадлежащие ей и покоящиеся в ящиках, на полпути ототправителя к получателю, с детства вызывали в ней священный трепет. Вот итеперь она не смогла противостоять этому трепету. Из кармана пальто была тотчасже извлечена шпилька, которую Наталья таскала с незапамятных времен фигурнойпрически «гуля учительская». Открывать ящики шпильками она научилась еще вдетстве, когда лазила в бабушкин буфет за конфетами «Барбарис».

Воровато оглянувшись по сторонам, Наталья сунула шпильку вкрохотное отверстие замка, открыла ящик и вытащила конверт.

Осмотрев конверт со всех сторон, Наталья сразу же нащупалакакой-то длинный, скорее всего металлический предмет. Ей ничего не стоилоотправить конверт обратно в ящик — и тогда вся ее жизнь вернулась бы в прежнююколею: ни взлетов, ни падений, меланхоличные девичники на работе, брюзжаниестарухи Ядвиги Брониславовны, брюзжание Нинон, набор кастрюль с получки,выдергивание первых седых волосков перед зеркалом…

Ей ничего не стоило отправить конверт обратно в ящик, но онане сделала этого. Стрелка на перегоне щелкнула, и поезд ее жизни, громыхаястерильными пустыми вагонами, понесся в неизвестность.

Никогда в жизни Наталья не читала писем, адресованных другимлюдям. Но это письмо — на нем не было имени, и Наталья, поддавшись внезапномуискушению, надорвала его. В ее ладонь тотчас же выскочил ключ с замысловатойбородкой. А в конверте оказался сложенный вдвое листок из блокнота.Настороженно прислушиваясь к звукам в подъезде, она развернула листок.

«Давно пора было это сделать, Дарья. Я был идиотом, ясмотрел сквозь пальцы на все твои похождения, на все твои ночные отлучки ителефонные звонки черт знает откуда и черт знает когда. И эта твоя последняявыходка — по-моему, это подло, ты не находишь? А я нахожу. Я нахожу, что сыт погорло. И запомни: я слишком серьезно отношусь к тебе, чтобы позволить вытиратьо себя ноги. Ключ от твоей квартиры оставляю, он больше мне не понадобится.Прощай. Денис».

…вытирать о себя ноги. Знакомый тезис. Именно его выдвинулав качестве краеугольного камня мироздания воинствующая феминистка Нинон. Но,похоже, это не только женская проблема. Вздохнув, Наталья дочиталапостскриптум:

«Уезжаю в Москву до десятого. У тебя будет время подумать.Если что-то решишь для себя — позвони».

Только теперь она почувствовала себя неловко, как будтоподсмотрела в дверную щель сцену из чужой и не слишком счастливой супружескойжизни. Неизвестный ей Денис сообщал неизвестной ей Дарье о разрыве. И оставлялключ от их отношений в почтовом ящике. Письмо не было рассчитано на широкийкруг бесцеремонных свидетелей, но еще не поздно все исправить. Пойти наближайшую почту, купить конверт и снова опустить его в почтовый ящик…