Забытый грех - Диана Бош Страница 12

– Неужели вы этого не знали? – опять вторгся в его размышления голос Александры.

– Почему же, знал. Но успешно забыл. Спасибо, что вы напомнили.

И он широко улыбнулся, старательно скрывая, что на самом деле, кроме названий и общих фраз, он ничего не знает и не пытался узнать. Нужды не было.

– Арабы – это кочевники, – продолжала Александра. – Народ, название которого дословно переводится как «жители пустыни». И они, надо отдать им должное, довольно быстро поглощали элементы культуры покоренных народов, о чем потом благополучно забывали историки.

– М-да, – вздохнул Лямзин. – История – самая ненадежная наука, потому что основана на воспоминаниях очевидцев, которые вполне могут привирать. Да и документы, если они имеются, часто подделываются и фальсифицируются.

– Вот-вот, – кивнула Александра. – А забывающий об уроках истории рискует получить по лбу от тех же грабель.

– Александра, я начинаю вас бояться.

– Только начинаете? Вы смелый человек. Обычно меня после таких речей обходят десятой дорогой. Да, кстати, мне эти неучи пытались еще доказать, что исконно русское имя – это Иван. Тоже мне аргумент. Они даже не подозревают, что почти все имена после крещения Руси давались или греческие, или еврейские. Подлинно же русских имен почти нет в святцах, их туда не допустили. А ведь они такие красивые, как песня, – Ратмир, Светозар, Снежана…

– Да, красиво. Может, когда у меня будут дети, назову их такими именами. Между прочим, мы уже приехали. Вот он, ресторан. Предлагаю расслабиться и наконец с аппетитом поесть.

Александра коснулась горящих щек ладонями и засмеялась.

– Согласна.

Они вышли и с наслаждением принюхались. Из небольшого окошка, расположенного под самым потолком первого этажа, доносились просто умопомрачительные запахи. Вероятно, именно там находилась кухня.

Дворик был уютный, мощенный гладким булыжником, выложенным по кругу. В центре его располагался небольшой, выполненный в восточном стиле фонтан. Слева и справа стояли деревянные столики со скамьями под легкими навесами, но все они сейчас пустовали из-за невероятной жары.

Эдуард открыл дверь, пропуская вперед Александру, она вошла и с удивлением огляделась. Это был небольшой полутемный зал с уютными шелковыми диванами вдоль стен и с множеством вышитых подушек на них. Столы тоже оказались необычными, должно быть, выполненными на заказ. Низкие, с восточным орнаментом, они манили ожиданием щедрых яств, которые вот-вот появятся на них.

– Эдик, вы волшебник, – изумленно озираясь, произнесла Александра, – у меня такое чувство, что я попала в сказку. Надеюсь, это не пещера Али-Бабы и нам не придется спасаться бегством.

– Все нормально, – успокоил ее Лямзин.

А к ним, радушно улыбаясь и делая приветственные знаки руками, уже торопился хозяин – седовласый мужчина в пестром национальном халате, доходящем до середины икр.

Фархад, так звали хозяина, горячо приветствовал Лямзина. Он обнял его как старого друга и рассыпался в приветствиях.

– А вы, я вижу, здесь частый гость, – ехидно заметила Александра, как только они остались одни. – Ишь, как вокруг вас человек-то суетился.

– Отучайтесь думать о людях сразу худшее. Лучше потом разочароваться, чем обидеть кого дурным словом и после жалеть об этом.

– Вы это к чему? – опешила Александра.

– К тому, что в этом человеке нет ни грамма фальши. И если бы он мог, то жизнь бы за меня отдал. Потому что когда-то я его сына от смерти спас.

– Ой, простите. – Она густо покраснела и впервые за много лет действительно испытала чувство жгучего стыда. Александра и язвила-то по привычке, в ее кругу было не принято выставлять напоказ эмоции, да и искренность была не в чести. – Расскажите, как это было, – попросила она.

– Да ничего особенного. Мальчика, в числе других, взяли в заложники, а я вместо него на обмен пошел. Преступник оказался психом, начал палить куда попало, и только чудом никто серьезно не пострадал. Обошлось парой легких ранений.

– Да вы герой!

– Не говорите ерунды.

– Хотите сказать, что это у нас обычное явление – жизнью ради чужого ребенка рисковать?

– Нет. Но я – понимаете? – именно я не мог поступить иначе. Мне потом бы не давала покоя совесть и невозможно было бы спокойно спать.

– А как это произошло?

Александра подперла щеки руками, поставив локти на стол, и приготовилась слушать.

– Это случилось два года назад, во Внуково. Я встречал прилетавших из Австрии друзей. Самолет опаздывал, я скучал, и как-то так получилось, что из всех ожидающих разговорился только с одним человеком, мужчиной с восточными чертами лица, но европейским лоском. Сочетание, привлекающее взгляд само по себе, но когда еще и чувствуешь какое-то родство души… В общем, вскоре мы нашли множество общих тем для разговора и болтали с Фархадом, как старые друзья. Он рассказал, что давно живет в Москве, объездил всю Европу, в некоторых странах подолгу жил. Говорил, что два раза был женат и его двое сыновей погибли в Афганистане перед самым выводом оттуда наших войск. Жена недолго после того прожила – сломалась от горя. И после ее смерти он остался совсем один. Поверьте, Александра, в жизни каждого человека бывают такие периоды, когда кажется, будто больше нечего ждать от судьбы хорошего. Все уже было, все кончено, и надо только тихонько отползти в сторонку и ждать своего смертного часа. Такие мысли могут появиться у человека в любом возрасте, что-то подобное приходилось переживать и мне, но, осмелюсь предположить, когда тебе далеко за сорок, они особенно остры. Весь нынешний социум подпитывает индивидуума в мысли – попробуйте-ка устроиться на работу, когда вам сорок и больше. Да, я отвлекся. К счастью, судьба оказалась милостива к нему и подарила спустя годы новую любовь. Фархаду было уже пятьдесят два, когда родился мальчик. Сыну только исполнилось десять лет, когда жена Фархада подала на развод и увезла его с собой в Австрию. Может быть, этому можно было помешать, но вырывать ребенка из рук матери, наносить тем самым травму сыну Фархад не решился. Из-за огромной отцовской любви Фархад не смог причинить мальчику боль. И вот два года назад ситуация разрешилась сама собой. Бывшая жена написала, что мальчик стал неуправляемым, и попросила отца забрать его к себе. Но, лично мое мнение, причина была в том, что отчим и ребенок невзлюбили друг друга. Спустя два долгих года сын впервые летел к отцу, и не погостить, а навсегда. Представляете чувства Фархада?

– Думаю, он был рад.

– Да он светился от счастья! Он рассказывал мне, как все это время мечтал прижать сына к груди, слезы наворачивались на его глаза. Неладное мы почувствовали, когда самолет начал кружить над аэродромом и никак не приземлялся. Вот тут-то и выяснилось, что на борту террорист, он требует освобождения брата, осужденного в России на длительный срок, и крупную сумму денег. Если требования его не будут удовлетворены, он обещал взорвать самолет. Даже у меня было состояние шока от неожиданности, а что уж говорить о Фархаде. Мне до сих пор страшно вспоминать его глаза – столько боли, растерянности перед коварством судьбы и бессильного отчаяния было в них. Мне кажется, если бы он мог, сам бы по молекулам разобрал самолет, но ребенка своего оттуда достал.