Вне закона - Валерий Махов Страница 12

Миша с Пашей не успели допить и насладиться зрелищем Олиных ног. Предвкушая скорую развязку, то есть тот долгожданный миг, когда эта белая короткая юбка флагом сдавшегося гарнизона беспомощно повиснет на спинке стула, а эти ноги, загадочно сплетенные, раздвинутся наконец, они так и не узнали, что такое «пир победителей». Правда, они не сразу среагировали на шаги и властный голос хозяина подземелья:

– Ну-ка, быдло, раком в бетон или стреляю!

Прямо напротив них в строгом черном костюме, словно призрак, стоял тот, кого меньше всего хотели видеть бандиты. Это был брат той бабы, семью которой они вырезали два года назад. Они видели его один раз на суде и знали, что он большая шишка в СБУ. Миша первый пришел в себя и попробовал рвануться вперед. Выстрела он почти не услышал, так как пистолеты были с глушителями, но по тому, как жарко у правого виска просвистела пуля и грохнулась за спиной в стену, он сразу понял, что вторая снесет ему полголовы. Он упал на бетонный пол как подкошенный и прикрыл голову руками. Паша же, наоборот, застыл на месте, как памятник неизвестному гастарбайтеру, и, кажется, впал в транс.

Лена же продолжала сидеть и с настоящим интересом листала журнал. И эта ее невозмутимость стала для бандитов самым страшным приговором. Глядя на ее непробиваемое спокойствие, они поняли, что с ними не шутят.

– Лена, примерьте на них браслеты. Вдруг размер совпадет?

Лена грациозно встала, взяла из рук Кузнецова две пары наручников и украсила ими руки парализованных бандитов. Кузнецов рассадил их в кресла, и все словно бы вернулось на полчаса назад. Только от вальяжности и самоуверенности уродов не осталось и следа. На их лицах был даже не страх, а животный ужас.

– Успокойтесь, друзья мои, – ровным голосом произнес Кузнецов. – Нам нужно многое обсудить. Собственно, тема у нас одна. Вы сейчас громко, членораздельно рассказываете мне на камеру все подробности той чудной для вас и страшной для моей семьи ночи. Хочу сразу предупредить, я знаю все подробности, так как провел собственное расследование. Рассказывайте не только о себе, но и о троих своих друзьях. Запомните: как только услышу вранье, последует первый выстрел в коленку. Второй – в голову. Все понятно?! Тогда начали. Вопросов будет мало. Кто где стоял. Кого, как и чем убивали, где спрятали ножи и молотки. Приз за правду – жизнь. Итак, вперед!

Лена включила камеру и отошла, предоставив Кузнецову возможность выпить до капли всю эту горько-сладкую чашу.

Кузнецов спокойным голосом задавал вопросы, и постепенно, шаг за шагом, перед глазами Лены встала картина той страшной ночи.

Вначале молдаване ломились на дачу своего работодателя. Но охрана сказала, что хозяева уехали за границу и будут только после Рождества. После этого, покурив хорошей травы и опрокинув по стакану водки, бригада дружно постучалась на дачу сестры Кузнецова.

– Почему именно туда?

– Ну, во-первых, они нас часто грели продуктами и курехой. Во-вторых, у них во всех окнах горел свет и громко играла музыка. А в-третьих, хозяин был крутым коммерсом, а значит, и деньги у него водились. Дверь открыл сам хозяин. Мы поздравили его с праздником и напросились погреться. Он сам предложил нам денег на дорогу, но Василий, наш бригадир, увидев большой пресс, ударил его молотком по голове и забрал весь кошелек. Потом в кухню забежал сын хозяина. Его схватил Миша, а я ударил молотком, чтобы не кричал. После этого мы открыли холодильник и достали водку. Мы с Пашей и Василием пошли по хате искать остальных, а Колька и второй Мишка остались в кухне. В большой комнате сидели ваша сестра и ее дочь, они смотрели телевизор. Ваша сестра стала кричать, чтобы мы убирались, и звать мужа на помощь. Мы уже были сильно угашенные и плохо соображали, что делаем…

– Так что, освежить вам память? – по-прежнему спокойным и оттого зловещим голосом спросил Кузнецов.

– Нет, нет, мы все помним. Я сел на диван возле вашей племянницы, а Василий и Паша схватили вашу сестру и оттрахали ее.

– А она не сопротивлялась?!

– Нет. Я достал нож и сказал, что перережу горло ее дочери, если она будет плохо обслуживать пацанов.

– И что она?

– Она старалась. А потом мы втроем оприходовали ее дочь.

– Как?!

– Вначале каждый, а потом все вместе.

– Что потом?

– Потом очнулся муж вашей сестры и бросился с ножом на нас. Мы, конечно, забили его молотками. Пока возились с мужем, девчонка выползла из комнаты, и Пашка в коридоре перерезал ей горло, потом добили вашу сестру, обшмонали дом, поснимали болты и гайки и, подпалив дачу, отвалили.

Кузнецов откашлялся и тем же ровным голосом спросил:

– А куда дели молотки и ножи?

– Побросали в колодец на краю поселка, там, где живет самогонщица Калинишна. Потом взяли у нее самогонку, помылись и поехали в город гулять. На вокзале нас приняли менты. Мы во всем признались, но утром пришел адвокат и сказал, чтобы мы изменили показания. На следующий день мы сказали, что менты нас побили и заставили признаться в убийстве и поджоге. На самом же деле мы только деньги украли и водку из холодильника, а кто их еще заходил поздравлять в ту ночь, мы не знаем. Может, конкуренты по бизнесу, может, еще кто. Мы не при делах. Следаки отправили делюгу в суд, а дальше вы знаете.

– Знаю, знаю. Сейчас я вас отпущу, но с одним условием. Эту запись я сохраню до освобождения ваших друзей. Как только через год или два они выйдут, вы будете свидетельствовать против них и говорить, как и сегодня, правду. Можете ехать на родину. Адреса ваши я знаю, но по первому требованию возвращайтесь. Договорились?

– Да! Да!

– Ну вот и ладно. На этом видеозапись явки с повинной прекращается.